— Придется подождать. Кофе еще не готов. Присаживайтесь, отдыхайте, у вас очень усталый вид, — предложил мне мужчина.
Я сел у окна. Отсюда хорошо просматривался весь зал, а через окно виднелась дорога, петлявшая среди фруктовых деревьев от горной цепи Монсеррат. То, что я пересек эти крутые отроги ночью, было для меня настоящим подвигом. Нервы мои напряглись до предела, и теперь, когда я дал им некоторое послабление, перед глазами у меня все приятно поплыло.
— Сеньор… сеньор! Вот ваши бутерброды и кофе.
Я вздрогнул со сна и инстинктивно схватился за револьвер. Мужчина поставил мне под нос чашку с дымящимся напитком. Я заснул прямо ничком на столе, положив голову на руки.
— Очень сожалею, что так напугал вас.
— Я спал?
— Наверное.
— И долго?
— Четверть часа, не больше. Почему бы вам не подняться в комнаты наверху и не поспать? Вы едва держитесь на ногах.
— Мне надо ехать дальше.
— Простите, что вмешиваюсь в ваши дела, но это неблагоразумно. Вы ведь на машине?
— Да.
— В таком состоянии нельзя садиться за руль.
Я отпил несколько глотков кофе с молоком. Горячий напиток немного взбодрил меня.
— Мне надо ехать.
Мужчина насмешливо взглянул на меня.
— Должен предупредить вас, что Макс и его девчонка уехали отсюда три часа тому назад.
— Как вы сказали?
— Макс и его девчонка, наверное, уже далеко отсюда. Вам предстоит долгий путь. Выспитесь и догоните их завтра.
Он повернулся ко мне спиной и, направляясь к прилавку, пробурчал:
— К чему такая спешка?
— Послушайте, откуда вам известно, что я ищу Макса и девчонку?
— Вы ведь посыльный сеньора Леппринсе, да?
— А вы кто?
— Я его друг. И незачем хвататься за револьвер, если бы я хотел причинить вам зло, я давно уже мог бы это сделать.
Он был прав. К тому же теперь не время было разгадывать тайны.
— Куда они направились?
— Как куда? Разве у вас не записан их маршрут?
— Записан.
— Тогда зачем спрашиваете? Кончайте завтрак, а я пойду приготовлю вам постель.
Глаза у меня слипались.
— Автомобиль… — пробормотал я.
— Я поставлю его на стоянку и заправлю бензином. Когда вы проснетесь, сможете сразу отправиться за ними в погоню. Ну как, согласны?
— Согласен… спасибо.
— Меня не за что благодарить. Мы оба служим одному хозяину. Когда вернетесь в Барселону, передайте, что я служу ему верой и правдой.
— Будьте спокойны, обязательно передам.
Едва волоча ноги, я поднялся на второй этаж, где находились комнаты для приезжих, и уснул таким крепким сном, каким не спал уже несколько месяцев. Меня разбудил все тот же мужчина. Я умылся, заплатил по счету и вышел на шоссе. Солнце клонилось к закату. Ослепительной чистоты машина стояла прямо напротив гостиницы. Я сел в нее, попрощался с человеком Леппринсе, включил мотор и тронулся в путь. Я ехал всю ночь и прибыл в Балагер в полдень.
«В Балагере на конечной остановке двуколок спросишь, где найти дядю Бурильяса».
Конечная остановка представляла собой открытую площадку, устланную, словно ковром, навозом, на краю которой возвышалось большое строение из необожженного кирпича. Туда я и направился. Солнце палило нещадно, и я, став легкой мишенью для этого полуденного стрелка, поспешил как можно скорее добраться до дома, который служил одновременно конторой, стойлом и залом ожидания для путников. Двери были заперты, и на них висела табличка: TANCAT[29]. Я услышал, как бьет копытами лошадь, и обошел здание вокруг. Кто-то подковывал першерона в конюшне. Снаружи стояла двуколка, привязанная цепью к толстому металлическому кольцу в стене. Я приблизился к кузнецу: коренастому, угрюмому старику, но он даже не удостоил меня взглядом. Я подождал, пока он закончит работу.
— Вы дядя Бурильяс?
Старик ввел першерона в стойло и запер дверцу. В руках он держал молот.
— Per qui demana?[30]
— Вы дядя Бурильяс?
— Нет.
— Где я могу его найти?
— Vagi a la merda. No ho sepas![31]
И он направился к конторе. Я последовал за ним на почтительном расстоянии, чтобы быть недосягаемым для молота.
— Вы не заметили, пришла двуколка из Серверы? — снова спросил я.
— No hi ha tartanes, es tard, — и он указал на вывеску. — No sap llegir? Tancat[32].
— Я вижу, что их здесь нет. Я спрашиваю, не приходила ли она из Серверы?
— No hi ha tartanes, no hi ha cavalls, no hi ha res. No mempenyi?[33]
Он вошел в контору и запер за собой дверь. Табличка на двери закачалась у меня перед глазами. Я побрел по улицам Балагера, опасаясь какого-нибудь подвоха со стороны Макса. После не очень долгих, но бесплодных поисков мне повстречалась вереница ребятишек с воспитателем во главе. Воспитатель показался мне человеком серьезным, и я обратился к нему: