По сути, декабристы совершали банальную подлость, когда опираясь на «русскую веру», на верность государству и престолу, привлекали солдат к исполнению своих планов. Господа, нежно любимые нашей интеллигенцией, примитивным обманом подставляли нижние чины под пули. Ведь солдаты, как и большинство простонародья, не имело четкой информации об отречении Константина и могли считать его законным государем. Как тут не вспомнить о иезуитском воспитании многих вождей декабризма.
Однако вот незадача, путчисты опаздывают к принятию присяги сенаторами, те уже разъехались. Скрывается среди зрителей и диктатор восстания, князь С. Трубецкой, сторонник конституционной монархии.
Многие исследователи удивлялись, почему в день восстания он находился в толпе зевак (а по некоторым свидетельствам даже сидел дома)?
Ну, а зачем ему надо было подставлять себя под пули? Кто мог стать «конституционным монархом», как не конституционный правитель Польши Константин? Смею предположить, что диктатор бродил по улицам или пил кофей на домашнем диване, ожидая расширения восстания и манифеста Константина.
А Константин ожидал, чем закончатся первые сутки мятежа.
Вслед за Трубецким скрывается в тумане и пламенный тираноборец, он же эффективный менеджер, Кондратий Рылеев. Однако, к мятежным гвардейцам, вышедшим на Петровскую площадь, через три часа присоединяются лейб-гвардии гренадеры и матросы гвардейского экипажа, дотоле уже побывавшие в Зимнем дворце.
Визит мятежной гвардии в Зимний дворец также является фигурой умолчания у либерально-марксистской декабристики. (Больно уж это напоминает гвардейские перевороты 18 века).
Толпа солдат и матросов, численностью около тысячи человек, во главе с поручиком Пановым, сминает дворцовый караул и врывается во двор. Однако верный Николаю Павловичу саперный батальон не пропускает мятежников внутрь дворца. Те, при примерном равенстве сил, не решаются на штурм. После этого солдаты и матросы, во главе с Пановым, отправляются на воссоединение с основной массой повстанцев.
Любопытная деталь. Император Николай, находящийся около Зимнего, сам показывает этой мятежной тысяче, где собираются выступающие за «Константина и Конституцию».[59]
«И вся сия толпа, — напишет впоследствии Николай, — прошла мимо меня, сквозь все войска, и присоединилась без препятствия к своим…»
Сам Николай I остается в толпе на Дворцовой площади, читает манифест о воцарении, здесь он встречает понимание. Но толпа на Петровской площади сочувствует путчистам, для несведущих горожан законным государем является Константин.
Сама Петровская площадь была не такой уж слабой позицией для мятежников.
Это сегодня Сенатская площадь выглядит небольшой и пустоватой — а тогда к ней примыкала огромная далеко не завершенная стройка — Исаакиевский собор.
Несмотря на безвременную потерю командира (трусоватого диктатора Трубецкого) путчисты стояли на этой площади отнюдь не из чистого героизма, а концентрируя силы в означенном месте. День был коротким и приближались сумерки. Хотя главари путча явно утратили четкий план действий после неудачи со взятием под контроль Сената, однако, при наступлении темноты, их силы могли легко рассредоточиться по городу. После чего они, скорее всего, начали бы действовать также, как польские повстанцы 1830 года.
Силы путчистов немногим уступали силам, безусловно преданным Николаю (а возможно и превосходили их). От Петровской площади до Зимнего дворца рукой подать — десять минут спокойным шагом. А караулами от Зимнего дворца до Адмиралтейства распоряжался полковник А. Моллер, член Северного общества.[60]
Петербургский генерал-губернатор Милорадович, вплоть до своего фатального выступления перед рядами мятежников, особой активности в подавлении бунта не проявлял. Он провел предыдущий вечер в компании драматурга А.Шаховского и А. Якубовича, активного члена Северного общества, планировавшего цареубийство. Трудно поверить, что Милорадович не знал заранее о планах мятежников, однако, в дворянской корпорации не принято было «стучать» друг на друга. Тем более, что в складывающейся обстановке было совершенно неочевидно, чью сторону займет дворянство в целом.
14 декабря декабристы сполна показали все свои организационные способности, даже в благоприятной ситуации не сумев разумно распорядиться имевшимся у них временем и силами. Мужество и самообладание молодого императора, столь контрастирующие с нерешительностью и истеричностью главарей путча, меняли ситуацию на ходу.