Стрѣлки, артиллеристы повеселѣли.
Кругомъ же развернулась въ полномъ блескѣ картина боевой обстановки на атакованномъ форту.
Въ воздухѣ стоитъ свистъ, непрерывное жужжаніе пронизывающихъ его пуль; трескъ работающихъ пулеметовъ; взрывы бросаемыхъ къ нимъ и къ намъ бомбочекъ.
Удары, точно хлыстомъ, пуль о камни.
Темные силуэты стрѣлковъ у бруствера.
Артиллеристы у темныхъ, черныхъ тѣлъ орудій.
Весь фортъ погруженъ въ мракъ.
Гудѣніе и взрывы одиннадцатидюймовыхъ бомбъ.
Несмотря на крайнюю опасность, грандіозная картина заставляла невольно заглядѣться.
А въ основѣ сознаніе, какъ винтъ, сверлитъ мозгъ, что вотъ-вотъ раздастся взрывъ, и фортъ превратится въ груду развалинъ.
Всѣ это понимали и ни на минуту не забывали.
Гарнизонъ глубоко оцѣнилъ пріѣздъ самого коменданта на фортъ въ такую страшно опасную для него минуту.
Поблагодаривъ всѣхъ за тяжелый трудъ, геройскую стойкость, генералъ со смѣхомъ обратился къ капитану Рѣзанову.
— А у васъ исправно салютуютъ янонцы моему пріѣзду. Вонъ ружейный, пулеметный огонь — въ это время подходили къ мосту черезъ ровъ, загудѣлъ 11" снарядъ — а вотъ и орудійный салютъ. Молодцы японцы!
Бомба разорвалась по ту сторону моста, осыпало пескомъ и каменьями.
— Ваше превосходительство, спѣшите, они сейчасъ вторую пошлютъ — доложилъ Рѣзановъ.
Пожавъ капитану руку, Смирновъ быстро перешелъ мость и свернулъ въ ходъ сообщенія.
На пути встрѣтился стрѣлокъ. Разминулись. Не прошли 10 шаговъ — загудѣлъ снарядъ… Ускорили шагъ. Снарядъ надвигался.
Секунды….
Дьявольскій свистъ надъ самой, самой головой.
Бросились на дно хода.
Взрывъ въ двухъ-трехъ саженяхъ.
Буквально засыпало пескомъ и каменьями.
Съ форта крикнули:
— Убитъ! Комендантъ убитъ!
Но комендантъ уже уходилъ. Надвигался третій снарядъ.
Былъ убитъ встрѣтившійся стрѣлокъ.
Опоздай на нѣсколько секундъ, и Смирнова бы не стало.
Въ ночь съ 12-го на 13-ое октября въ и часовъ началась обыденная бомбардировка порта и эскадры.
Ночь стояла темная — мѣсяцъ лишь изрѣдка заигрывалъ съ Артуромъ изъ облаковъ.
Первый снарядъ упалъ на Стрѣлковой улицѣ.
Второй, пронизавъ насквозь столовую квартиры военнаго прокурора полковника М. А. Тыртова, разрушилъ на пути прихожую, вынесъ двери и разорвался на улицѣ.
За часъ передъ началомъ бомбардировки — мы покойно сидѣли въ этой столовой, мирно бесѣдуя.
Тема разговора — ночныя бомбардировки.
M-me Тыртова увѣренно говорила командиру "Севастополя" капитану I р. Эссенъ.
— Я совершенно не боюсь бомбардировокъ этими чудовищами.
Они преспокойно летятъ къ вамъ на суда. Намъ страшны маленькіе снаряды.
Замѣшкайся Тыртовы двѣ, три минуты въ столовой — послѣдствія были бы для нихъ ужасны.
Послѣдующими двумя снарядами былъ разрушенъ въ основаніи домъ редакціи и типографіи.
Всѣ машины и шрифты были разбиты въ дребезги.
Къ счастью, въ типографіи было мало людей, шло печатаніе No.
Подъ грудами развалинъ погибло нѣсколько китайцевъ.
Злой рокъ преслѣдовалъ газету.
Бомбардировка усиливалась.
Снаряды сыпались одинъ за другимъ, все время давая недолеты.
Темная ночь мѣшала корректировкѣ.
Занялся пожаръ.
Огромный столбъ пламени взвился надъ домомъ и складомъ артурскаго коммерсанта М. Гинсбурга и ярко-ярко освѣтилъ бухту и суда, подтянувшіяся къ Перепелиной горѣ.
Стало свѣтло, какъ днемъ.
Снаряды начали ложиться у судовъ.
Мы каждую минуту ожидали, что противникъ откроетъ бомбардировку по пожарищу.
Огонь разрастался.
Складъ Гинсбурга превратился въ гигантскій костеръ.
Огромные языки яркаго пламени лизали темный небосводъ.
Брандмейстеръ Вейканенъ съ своими героями-пожарными напрасно боролся съ огненной стихіей.
Огонь, побѣждая воду, предательски свѣтилъ врагу его цѣль.
Суда безмолвно истязались.
Тяжело и обидно было смотрѣть, какъ эти мощныя громады безнаказанно разстрѣливались на глазахъ у всей крѣпости.
Не говоря уже объ ихъ цѣнности — тяжело было сознавать, что мы безсильны парализовать неистовствовавшаго врага.
Береговой фронтъ молчалъ.
Снаряды береглись для штурмовъ.
Ночь прошла безпокойно.
Лишь къ утру сталъ стихать бушевавшій огонь.
Осаждающій смилостивился, не бомбардировалъ пожарища.
А сколько было бы убитыхъ?
На пожарѣ была масса людей, спасавшихъ товары изъ экономическаго общества.
Складъ Гинсбурга сгорѣлъ до тла.