Тихій, ясный, солнечный день. Покойное море, съ легкой лишь зыбью на немъ.
Наши въ кильватерной колоннѣ несутся впередъ; ихъ сопровождаютъ на правильной дистанціи, вытянувшись въ стройныя колонны, непріятельскія суда.
Сзади группами и въ одиночку ползутъ хищники-миноносцы.
Если глядѣть на эту гонку съ мостика „Монголіи“, получается впечатлѣніе, что это не болѣе, какъ грандіозные морскіе маневры. Силу и мощь несутъ морскіе гиганты. Кажется, что вотъ-вотъ сойдутся, начнутъ сигналить, семафорить, мѣнять строй фронта…
Но нѣтъ, уже часъ, другой несутся впередъ, высоко бороздя поверхность океана.
Вѣрно, уже кончили маневры и спѣшатъ въ портъ на отдыхъ…
— Ваше высокородіе, справа показались еще 4 крейсера, держатъ курсъ на насъ — докладываетъ вахтенный.
Голосъ вахтеннаго вернулъ къ дѣйствительности. Да, вѣдь это не маневры, это прелюдія къ грандіозному бою, который вотъ-вотъ разыграется.
— Вонъ, вонъ — смотрите …! Справа летятъ на перерѣзъ 4 огромныхъ крейсера, неся впереди, какъ бѣлую грудь, взбаламученную, взбитую поверхность воды. Въ бинокль явствеино различаются на нихъ люди. Стоятъ подбоченившись и, вѣрно, ехидно, зло улыбаясь, шутятъ, и всѣ, всѣ думаютъ, увѣрены:
— Напрасно, не уйдете, всѣ наши будете. Насъ много, мы и артиллеріей и ходомъ сильнѣй.
Ужъ близко-близко. Ну, что будетъ?!
Мелькнуло сизое облачко, сверкнулъ огонь. Одинъ, другой выстрѣлъ, за кормой поднялись два фонтана, донеслись два глухихъ взрыва. Крейсера уже рѣзали корму и неслись дальше, на соединеніе съ лѣвой своей колонной.
Что будетъ? Чѣмъ кончится день? Что станется съ эскадрой вечеромъ? Какъ пройдетъ ночь? Что ждетъ ее въ грядущій день?
Скверно на душѣ: жутко, досадно, до слезъ больно. Сознаніе, что мы много слабѣе, что намъ не управиться — гнететъ. Что-то въ горлѣ щекочетъ …
Несутся впередъ наши громады, несутся смѣлой, удалой русской грудью впередъ — идутъ на смертный, неравный, но открытый, честный бой.
Нѣтъ, это не маневры. Нѣтъ, шутки въ сторону. Сейчасъ разыграется небывалый еще въ Тихомъ океанѣ морской бой.
Эти двѣ колонны, несущіяся вслѣдъ нашей эскадрѣ, не суда дружественной намъ націи, нѣтъ — это враги, цѣль которыхъ — уничтожить, стереть съ лица океана надежду Артура, надежду Россіи.
Почему же они томятъ? Почему не начинаютъ бой? Вѣдь иниціатива же на ихъ сторонѣ, превосходство въ силѣ и скорости тоже.
Почему они не сближаются, а методично уже третій часъ мѣняются лишь выстрѣлами?
Они хотятъ выиграть солнце!
„Монголія“ продолжаетъ итти всей эскадрѣ въ кильватеръ.
Въ струнку вытянулись наши суда, чернѣютъ ихъ стальныя линіи бортовъ.
Вдругъ сигнальщикъ докладываетъ…
— Ваше высокородіе, щетиниться начали.
Дѣйствительно — блестящая линія бортовъ, до сихъ поръ совершенно гладкая, стала принимать странное очертаніе. Гладкая, совершенно ровная ихъ поверхность медленно выдвигала направо и налѣво орудія, которыя, какъ большія жала, стали все расти, расти, постепенно подымаясь…
Морскія громады, выдвигая изъ своего стального тѣла огромныя щупальцы, готовились защищаться. Кормовыя башенныя орудія, словно усами морскихъ чудовищъ, поводили на фонѣ лазореваго неба. Точно они сердились, точно эти черные гиганты готовы были броситься и начать истреблять другъ друга.
Наша линія судовъ отъ непріятеля по ту и другую сторону на дистанціи 14 верстъ.
Всѣ пристально смотрятъ впередъ. Эскадра продолжаетъ итти полнымъ ходомъ.
Орудія сверкаютъ на солнцѣ.
Что дѣлается у непріятеля? Онъ тоже готовится къ бою.
Никто не останавливается. Всѣ несутся впередъ, впередъ — къ далекому горизонту.
Что ихъ ожидаетъ впереди?
Некогда думать. Всѣ на своихъ мѣстахъ, отъ кочегара до адмирала.
Сѣдой Витгефтъ впереди всѣхъ на красавцѣ „Цесаревичѣ“. Бодро смотритъ маститый старецъ въ глаза надвигающейся смерти.
Всѣ знаютъ и сознаютъ, что туда, надъ чѣмъ рѣетъ флагъ командующаго эскадрой, будетъ направлена вся сила огня.
Адмиралъ Того, этотъ холодный и безстрастный японецъ, тоже на мостикѣ. Онъ — мозговой центръ, сердце японцевъ на морѣ. Онъ, родина котораго тридцать лѣтъ тому назадъ была лишь страной туристовъ — сейчасъ вступитъ въ смертный споръ съ дѣтищемъ Великаго Петра, съ эскадрой колосса, имя которому Россія.
Солнце, океанъ и „Монголія“ — вотъ свидѣтели того, что творится сейчасъ, что должно безповоротно свершиться.
Они, только они свидѣтели, какъ разумныя сушества, именуемыя людьми, потратившія тысячелѣтія на то, чтобы перейти отъ первобытнаго состоянія къ болѣе осмысленной жизни, пережившія уже всѣ ужасы борьбы человѣка съ человѣкомъ, слышавшія о великой истинѣ, повѣданной всему міру Христомъ, что любовь къ ближнему есть основаніе, смыслъ и вѣнецъ дряблаго существованія людей — готовились вступить въ кровавый споръ, готовились истреблять другъ друга не кулакъ кулакомъ, а утонченнымъ путемъ, изъ дальнобойныхъ орудій, къ совершенству которыхъ шли отъ древнѣйшихъ мудрецовъ…