Непріятельскіе окопы, на предгорьяхъ сѣвернѣе Голубиной бухты и Угловой, увеличиваются. Замѣчается передвиженіе частей пѣхоты отъ бухты Луизы и Угловой.
По имѣющимся свѣдѣніямъ, артиллерія противника въ бояхъ 6-го и 7-го августа понесла сильный уронъ. Много орудій подбито.
10 августа, въ 10 часовъ 35 м. утра, броненосецъ "Севастополь" вышелъ къ бухтѣ Тахэ съ цѣлью обстрѣлять 1-го м.м. непріятельскую батарею, стрѣлявшую по No№ 21 и 22.
Какъ только "Севастополь" вышелъ на внѣшній рейдъ — на горизонтѣ показались "Ниссинъ" и "Кассуга".
"Севастополь" продвинулся впередъ, на него быстро надвигались "Ниссинъ" и "Кассуга", открывъ огонь.
Электрическій утесъ немедленно повернулъ два орудія въ море и тоже по нимъ открылъ огонь.
Первый выстрѣлъ — недолетъ, второй — перелетъ.
Крейсера немедленно стали отходить. "Севастополь" взялъ курсъ на Тахэ и началъ пристрѣливаться къ сухопутной непріятельской батареѣ.
Только что пристрѣлялся и началъ громить ее изъ двѣнадцатидюймовыхъ орудій, рѣшивъ отдать якоря, — опять подошли ближе "Ниссинъ" и "Кассуга", открывъ бѣглый огонь, а изъ державшихся на горизонтѣ 24 миноносцевъ отдѣлился отрядъ, который отправился въ направленіи "Севастополя".
"Севастополь" отошелъ подъ прикрытіе береговыхъ батарей.
Когда разорвался снарядъ около штаба крѣпости, рядомъ съ генератомъ Кондратенко шелъ начальыикъ крѣпостной артиллеріи генералъ-маіоръ Бѣлый, который тоже былъ засыпанъ землей и каменьями.
CXXXIII
Съ наступленіемъ ночи, осаждающій неожиданно открылъ сильный огонь по городу.
Странно было: на фронтѣ сравнительная тишина, а въ городѣ и портѣ непрерывный гулъ взрывовъ.
Одинъ снарядъ попалъ въ Пушкинское училище. Всѣ мы переполошились: лично я жилъ въ саду Пушкинскаго училища, въ домѣ завѣдующаго русско-китайской школой; зданіе училища превращено въ лазаретъ, онъ наполненъ больными, ранеными. Тамъ помѣстился Дальнинскій госпиталь. Къ счастью, все обошлось благополучно,
Площадь, на которой стоитъ лазаретъ, непрерывно обстрѣливается, и несчастные раненые всегда подъ страхомъ новыхъ, еще большихъ раненій.
Какое кипѣло въ каждомъ изъ насъ негодованіе при сознаніи, что съ первыхъ уже дней осады, благодаря искусству нашихъ инженеровъ, крѣпость прострѣливалась насквозь!
Говорятъ, что въ этомъ виновата гражданская междовѣдомственная комиссія, сузившая периметръ крѣпости до минимума.
Да больнымъ и раненымъ было ли отъ этого легче?!
Только что началась тѣсная блокада, а снаряды осаждающаго громятъ уже центръ осажденной крѣпости.
Крѣпость, отрѣзанная отъ всего міра, не имѣющая ни малѣйшаго представленія, на сколько недѣль, мѣсяцевъ она предоставлена самой себѣ, своимъ жизненнымъ и боевымъ средствамъ, съ перваго дня тѣсной блокады подвергается обстрѣлу во всѣхъ ея точкахъ.
Еще Угловая гора съ предгоріями была въ нашихъ рукахъ, еще Дагушань оборонялся нами — а снарядъ за снарядомъ съ батареи, расположившейся на Волчыіхъ горахъ, уже громили городъ.
21 іюля снарядомъ, разорвавшимся на "Цесаревичѣ", былъ раненъ покойный адмиралъ Витгефтъ.
Въ этомъ виновата междовѣдомственная комиссія!?
Она виновата! Согласенъ. Она не прониклась уваженіемъ къ военнымъ инженерамъ.
Но почему эти военные инженеры, свѣтила ихъ, не заставили себя уважать и чутко прислушиваться къ ихъ просвѣщенному мнѣнію?
А что они просвѣщенны, въ этомъ никто не сомнѣвается! Что они были въ Артурѣ и работали тамъ — тоже.
Но гдѣ же результаты?
Мы, сидя въ Артурѣ, и тѣ тысячи раненыхъ, дышавшихъ подъ ежесекунднымъ страхомъ быть растерзанными влетѣвшимъ снарядомъ съ первыхъ же дней тѣсной блокады вплоть до послѣдняго ея дня, никоимъ образомъ не могли и не могутъ проникнуться уваженіемъ и любовью къ тѣмъ лицамъ, которыя строили крѣпость.
Не только лица, пережившія всѣ строгости осады, ихъ вдовы, сироты, потомки — но даже самъ холодный, безпристрастный историкъ, разбираясь въ эпопеѣ защиты Артура, броситъ грозный упрекъ и произнесетъ надъ лицами, строившими крѣпость, безпощадный и суровый приговоръ.
Онъ, конечно, будетъ знать о "междовѣдомственномъ совѣщаніи, совѣщаніи многочисленномъ, въ которомъ военное вѣдомство имѣло хотя высокаго, но лишь одного представителя"; онъ будетъ, конечно, знать, что инженеры, отказавшись отъ "первоначальнаго проекта укрѣпленія Артура, соотвѣтствовавшаго требованіямъ прикрытія ядра крѣпости", который былъ грандіозенъ (70 верстъ по периметру одного сухопутнаго фронта), пошли еще дальше подъ вліяніемъ междовѣдомственнаго совѣщанія.