Обращение государя вызвало бурную деятельность духовенства. Всего два года спустя после первого макарьевского собора созвали второй собор, на котором было причислено к лику святых 16 человек. А царь требовал новых и новых святых. Могучая русская держава должна была иметь внушительный пантеон православных святых. Макарий охотно поддержал требование государя, и словно по мановению волшебной палочки в святцах появляется еще 31 святой. Пример Грозного вдохновил его преемников. Все новые и новые святые появлялись в святцах, число их росло из года в год.
Кто же были эти святые? Да все те же представители правящих классов, бояре, высшее духовенство. Напрасно мы стали бы искать в святцах представителей других слоев населения. Как отмечает М. Паозерский, автор книги "Русские святые перед судом истории", из 67 святых, канонизированных до макарьевских соборов, 23 принадлежали к княжеским фамилиям, 15 к высшему духовенству, 19 человек представляли высшее монашество. Это были основатели и настоятели монастырей, наиболее почитаемые представители монастырского братства. Трое состояли в звании придворных, один был боярином.
Из числа всех канонизированных за первые пятьсот пятьдесят лет существования христианства на Руси более одной трети принадлежало к княжеским родам.{31} Эти люди не прославили себя какими-то великими подвигами, не отличались нравственной чистотой. Зачастую они были жестоки, бесчеловечны и беспутны. Но если человек со всеми этими пороками носил княжеский титул - этого было достаточно для причисления его к лику святых.
Несколько иное соотношение имеет состав святых, имена которых были занесены в святцы после макарьевских соборов. Из 166 святых, канонизированных в период от первого макарьевского собора до октября 1917 г., большинство составляли основатели и настоятели монастырей (97 человек), 12 "юродивых" и "подвижников", 27 представителей высшего духовенства и 17 человек, принадлежавших к царской фамилии.{32}
Как видим, после макарьевских соборов канонизация представителей княжеских фамилий стала более редкой. Объяснение этому следует искать прежде всего в укреплении власти единого государя, централизации государства, потере былого могущества отдельными князьями- феодалами. В это время все большую роль в религиозной жизни России начали играть монастыри, которые изыскивали различные способы для обогащения и укрепления своего влияния в народе. А обзаведение своими собственными святыми было лучшим для этого способом. Недаром Е. Голубинский писал о святых: "Сподобленные подобающей им славы, сего именно славою весьма много содействовали материальному благосостоянию монастырей, сзывая к ним богомольцев и привлекая к ним щедрость благотворителей".{33}
Конечно, не только погоня за наживой заставляла монастыри обзаводиться своими святыми. Культ святых служил им действенным средством идеологического влияния на верующих, для того чтобы духовно закабалить человека, полностью подчинить его влиянию церкви.
При таком принципе подбора кандидатов в святые сплошь и рядом канонизировались личности, запятнавшие себя преступлениями (даже с точки зрения религиозной морали), но зато по социальному составу угодные богу и церкви.
Ну а добродетели, которыми должны обладать святые, в конце-концов с легкостью рождались под пером сочинителей, составлявших жития святых. Случалось, что в ранг святых возводились личности, о которых вообще не было никаких сведений, даже имени их никто не знал. Курьезный случай имел место в 1540 г. в г. Боровичи. Ранней весной во время ледохода на реке Мете к берегу прибило льдину с трупом неведомого человека. Стали выяснять его личность, но так и не выяснили. И тогда местному духовенству пришла мысль использовать этот случай. Все было разыграно как по заранее разработанному сценарию. Объявились люди, которые стали уверять, что во время сна на них сошло "божественное откровение" о том, что труп этот принадлежит "угоднику божьему" по имени Иаков. Местные церковники подхватили эту версию и обратились к митрополиту Макарию, чтобы тот своим повелением дал указание почитать новоявленного святого. Митрополит повелел "избрать игумена честного монастыря", священника и диакона и послать их "те честные и святые мощи перенести в близ стоявшие новые церкви ... положити у сторонних у южных дверей погребален служити". И началось паломничество к мощам угодника божьего, который обрел это имя благодаря небескорыстной предприимчивости духовенства.