В святую Флавию была обращена богиня Церера по прозвищу Флавия, что означало "русая". Греко-римская богиня любви Афродита была превращена в святую Афродилию. У ряда других мифических христианских святых можно найти черты, роднящие их с древнегреческими и древнеримскими богами.
Кроме того, в святые зачислялись и герои ветхозаветной и новозаветной литературы, в подавляющем большинстве лица вымышленные, созданные фантазией сочинителей "священных" книг. Это ветхозаветные патриархи и пророки, апостолы Христа, родственники его и т. п.
Среди христианских святых, канонизированных в период раннего средневековья, мы находим большое число церковных иерархов, которые, как правило, возводились церковью в ранг святых. Профессор богословия Е. Голубинский писал: "Относительно иерархов или святителей... с большой вероятностью должно быть принимаемо, что первоначально они причисляемы были к лику святых или канонизуемы одинаково с мучениками, т. е. ео ipso или по тому самому, что были святителями и что потом они начали быть канонизуемы одинаково с подвижниками или чрез приложение к ним того же требования, которое издревле прилагалось к последним".{23}
Достаточно было занимать соответствующее положение в церковной иерархии, чтобы оказаться в месяцеслове, в списке святых. Тот же Е. Голубинский отмечает, что "патриархи константинопольские, начиная с Митрофана, первого собственного византийского епископа, занимавшего кафедру в продолжение 315- 325 годов, и до Евстафия, занимавшего кафедру с 1019 по 1025 год, почти все причислены к лику святых, за исключением тех между ними, которые были еретиками, некоторых из тех между ними, которые не досидели до смерти на кафедре, а при жизни оставили ее или были удалены с нее, и наконец - тех между ними, которые были заведомо порочной жизни".{24}
Канонизация церковных иерархов в те времена имела сравнительно массовый характер потому, что право причислять к культу святых принадлежало епископам. А так как власть епископов простиралась лишь в определенных территориальных границах, то и канонизация святых первоначально носила местный характер. Святыми становились местные епископы и патриархи. "С немалой вероятностью можно предполагать,- пишет Е. Голубинский,- что в указанное древнее время причисляемы были частными церквами, каковы суть епископии, к лицам из местных святых все их православные и ничем укоризненным не запятнавшие себя епископы, на основании того верования, что епископы, как признанные ходатаи за людей перед богом в сей жизни, остаются таковыми и в загробной жизни".{25}
Создав достаточно обширный пантеон святых, христианская церковь должна была позаботиться о биографиях этих святых, которые бы поведали верующим о благочестивой жизни, о подвигах, чудесах и т. п. Все это заставило христианских церковников заняться созданием житий тех лиц, которые были причислены к рангу святых. Историки часто отмечают их удивительное сходство с произведениями древней мифологии. Это не случайно. Создавая жития, церковь нередко обращалась к мифологии. В этом нетрудно убедиться, обратившись к агиографии, как именуется вид церковно-исторической литературы, содержащий описания жизни святых.
Христианские сочинители житий использовали библейские сказания. Французский исследователь А. Мори, специально занимавшийся анализом житийной литературы, отмечал, что ему удалось обнаружить более пятидесяти общих мест, заимствованных авторами "биографий" святых в Священном писании. Так, например, благовещение деве Марии о предстоящем рождении Иисуса повторяется в житиях одиннадцати святых: Романа, Евтихия, Клары, Самсона, Доминика и др. В житии св. Христины можно встретить рассказ, очень напоминающий библейское сказание из книги пророка Даниила о чуде с отроками Ананием, Мисаилом и Азарием, которые якобы уцелели, будучи брошенными царем Навуходоносором в огненную печь. В житии св. Карла рассказывается о том, как он в битве с сарацинами остановил солнце. Точно о таком же чуде говорится в одной из библейских легенд о Иисусе Навине.
Церковные сочинители откровенно использовали и произведения древней мифологии. Среди христианских святых особой славой целителей пользуются Козьма и Демьян. Если внимательно ознакомиться с их житиями, то окажется, что они во многом напоминают древнегреческое сказание о герое Асклепии, прославившемся чудесными исцелениями.
Житие св. Иоасафа целиком переписано с мифа о Будде. Французский географ Э. Реклю, отмечавший, что на христианский культ оказала немалое влияние буддийская религия, писал: "...оказывается, что сам Будда, хотя и под чужим именем, фигурирует в святцах христианской церкви! Иоанн Дамаскин, монах VIII века, воспроизвел буддийскую легенду, придав действующим лицам ее другие имена, именно, назвав их Варлаамом и Иоасафом,- оба эти лица, выведенные в легенде, были затем причислены к лику святых, тогда как Иоасаф на самом деле не кто иной, как Будда".{26}