Только отказавшись от попыток разумного постижения окружающего мира, можно, по словам служителей христианства, стать смиренным рабом божьим. К этому должен стремиться каждый верующий. Именно такими смиренными «рабами божьими» предстают в церковных писаниях юродивые.
Нет ничего удивительного в том, что целый ряд юродивых оказался канонизированным, а те из них, которые не были причислены к лику святых, все равно почитались верующими и православная церковь поощряла это почитание.
Версия о том, что юродивые были людьми, совершавшими своеобразный подвиг, выступая с обличением нравственных пороков, беззакония, нашла отражение и в трудах отдельных дореволюционных историков. Так, В. О. Ключевский в своем «Курсе русской истории» писал: «Нам известно, какое значение имело и каким почетом пользовалось в древней Руси юродство Христа ради… Духовная нищета в лице юродивого явилась ходячей мирской совестью, „лицевым“ в живом образе обличением людских страстей и пороков и пользовалась в обществе большими правами, полной свободой слова: сильные мира сего, вельможи и цари, сам Грозный терпеливо выслушивал смелые, насмешливые или бранливые речи блаженного уличного бродяги, не смея дотронуться до него пальцем».[142]
Мнение о том, что юродство было своеобразной формой обличения пороков человеческого общества, разновидностью социального протеста, нашло убедительное опровержение в трудах советских историков, в частности И. У. Будовница, который показал, что юродивые вовсе не были «народными обличителями», вынужденными под личиной психически ненормальных людей скрывать свою «истинную мудрость». Это были «несчастные, отверженные и больные парии, к мукам которых с сочувствием относились народные массы, сами хлебнувшие немало горя, и на муках которых в течение долгого времени усердно спекулировала официальная церковь».[143]
Создавая и всячески поддерживая культ юродивых, православная церковь убеждала верующих в «нравственной важности подвига юродства», в том, что юродство вовсе не противоречит человеческой природе, а напротив, соответствует ей. Обоснование своим взглядам духовенство находило в самом христианском вероучении, которое заповедует «покорить плоть духу, земное небесному, так как дух — основа всего христианства состоит в самоотвержении».[144]
Церковные авторы относят возникновение юродства, как своеобразной разновидности христианского аскетизма, к первым векам христианства, причем отмечают, что «общие черты этого подвига заповедуются уже евангелиями». Найти в евангельских текстах обоснование аскетическому отрешению от «мирской жизни», от тех радостей, которые дарует человеку окружающий мир, не столь сложно.
Среди святых, канонизированных христианской церковью, мы встречаем имена Христа ради юродивых Макария, Серапиона, Виссариона, Андрея и др. Жития этих святых схожи между собой, подчас повторяют одни и те же истории, но с новыми действующими лицами. В книге И. Ковалевского, о которой уже шла речь, в частности, говорится: «Что же касается того сходства, какое нередко видим в повествованиях о жизни подвижников, то естественно, что различные подвижники могли быть поставлены действительно в одинаковые жизненные условия, которые, „как струны, натянутые до известной степени, всегда издавали и будут издавать одинаковый звук, чья бы рука ни прикасалась их“. С другой стороны, нельзя отрицать и того, что в подобных случаях сходства иногда было и преднамеренное подражание, так как вполне естественно, что жизнь известного подвижника могла служить предметом подражания для последующего поколения иноков».[145] Однако трудно предположить, чтобы несколько юродивых неоднократно попадали в одни и те же жизненные обстоятельства. Справедливее будет согласиться с церковным автором в том, что в жизнеописаниях юродивых мы встречаемся с откровенными заимствованиями и подражаниями. Жития древних юродивых, распространявшиеся с давних времен на Руси, послужили образцом для создания жизнеописаний русских юродивых. Эти святые, как повествуют их жития, «отрешались от мира», принимали личину безумцев, совершали такие поступки, которые просто немыслимо увязать со здравым смыслом.
В вышедшем в Петербурге в 1880 г. сборнике Отделения русского языка и словесности Императорской академии наук дан перевод древнего жития Симеона. В житии рассказывается, например, о том, как этот юродивый нашел на свалке мертвую собаку, привязал ее и стал таскать по городу, или о том, как он однажды наполнил карманы орехами, пришел в церковь во время богослужения и стал гасить орехами свечи. Что это — мудрость истинно христианского святого или просто безумные поступки, в которых невозможно отыскать какой-либо смысл?
143
И. Будовниц. Юродивые древней Руси. — «Вопросы истории религии и атеизма». М., «Наука», 1964, вып. XII, стр. 195.