Список этих «щедрот» довольно длинный. Так сами государи помогали поддерживать и укреплять культ Николая Блаженного.
Еще один «блаженный» — московский «чудотворец» Василий. Житие его в общих чертах повторяет то, что говорится о других юродивых. Особенно подчеркивают церковные авторы, что Василий Блаженный был тесно связан с народом (под народом в данном случае понимаются нищие, калеки, обиженные судьбой и т. п.) и обличал безнравственность, деспотизм, греховность влиятельных лиц. В частности, он якобы обличал жестокость Ивана Грозного. Однако историки, занимавшиеся анализом житийной литературы, подвергают серьезным сомнениям многие факты, о которых рассказывается в житии Василия Блаженного. В частности, достоверность этого жития подверг сомнению В. О. Ключевский.
«Сохранилось житие блаженного Василия, — пишет он, — очень скудное биографическим содержанием, но многословное и скорее похожее на похвальное слово, чем на житие; чудеса, приложенные к житиям, начались в 1588 г., в рукописях житие, кажется, появляется не раньше XVII века, — это указывает приблизительно на время его составления».[154]
Что касается упоминаний в некоторых источниках, будто Василий Блаженный выступал как обличитель жестокости и деспотизма Ивана Грозного, то, по мнению историков, они не имеют достаточных оснований. По свидетельству англичанина Джилса Флетчера, посетившего Москву в 1588 г. и написавшего книгу «О государстве русском», Василий Блаженный упрекал Грозного «в его жестокости и во всех угнетениях, каким он подвергал народ». Однако советский историк И. Будовпиц замечает, что, по имеющимся данным, Василий Блаженный умер в 50-х годах XVI в., т. е. до введения опричнины. А в то время у него не было оснований упрекать царя в особой жестокости.
Анализируя некоторые другие сообщения об обличениях царей юродивыми, И. Будовниц приходит к выводу, что, как правило, они не подтверждаются источниками. «…Мы не можем с достаточной достоверностью, — пишет он, — назвать среди юродивых древней Руси ни одного „публициста“, ни одного смельчака, который дерзнул бы открыто осудить царские неправды. В житиях некоторых юродивых, причисленных русской православной церковью к лику святых, можно встретить намек на то, что они будто бы обличали богачей, не желая даже общаться с ними и принимать от них милостыню. Но эти указания… носят слишком общий, отвлеченный характер».[155]
Официальная канонизация юродивых заканчивается во второй половине XVII в. Вызвано это было тем, что появилось много «лжеюродивых», которых привлекала перспектива оказаться в сонме святых. Церковь, встревоженная этим, решила отказаться от причисления к «святым» юродивых. Тем не менее и в XVIII и XIX столетиях юродивые и без канонизации почитаются как святые. Церковь даже не пыталась остановить поклонение этим юродивым, напротив, она извлекала из него доходы.
Нередко почитание юродивых граничило с массовым психозом. Именно таким психозом отмечено поклонение некоему И. Е. Корейше, которого верующие считали «провидцем», «прорицателем» и «чудотворцем». И. Я. Корейша, как повествуют его биографы, родился в конце XVIII в. в Смоленске, в семье священника. Он получил духовное образование и решил посвятить жизнь служению церкви. Будучи назначен преподавателем смоленского духовного училища, он «решился приступить к тяжкому подвигу юродства» и «притворился помешанным».
Однако те данные, которыми мы располагаем, свидетельствуют о том, что Корейша не «притворился», а действительно потерял рассудок. Местное же духовенство, учитывая религиозность Корейши и то, что он выходец из семьи священника и сам был возведен в духовный сан, решило использовать его болезнь в своих интересах. Церковники стали распространять слухи о том, что Корейша лишь «притворяется помешанным», что он обладает даром прорицания. И к новоявленному «провидцу» потянулись верующие. А «провидец» жил на огороде в полуразрушенной бане. На стене повесил объявление, что принимает лишь тех, кто проберется к нему ползком. И люди ползли…
155
И. Будовниц. Юродивые древней Руси. — «Вопросы истории религии и атеизма», 1964, вып. 12, стр. 179.