Яблоков Сергей Александрович, член церковного совета Троицкой церкви в г. Горьком
5 апреля 1942 года.
Резолюция Митрополита Сергия на докладе верующих города Горького о подарках для Красной Армии
Пасха 1942 года
Много горя выпало на долю русского человека. Нет сейчас в нашей стране семьи, где бы сердце не тревожилось за близкого. Но мы должны быть тверды и сильны и не падать духом. И мы сильны и не падаем духом. Особенно яркими в ртом отношении были пасхальные дни. В Москве, в Куйбышеве, в осажденном Ленинграде, где немцы устроили бомбежку именно в великую святую ночь, в Горьком, в Ярославле и во всех других городах и селах храмы были переполнены. С огромным вниманием верующие слушали послание Главы Православной Церкви Митрополита Сергия, его слова, полные презрения к безбожным фашистам, его призыв объединиться для борьбы с ненавистным врагом. И люди выходили из храма с новыми, окрепшими силами, с глубокой уверенностью в победе над врагами и с надеждой на возвращение своих близких живыми и невредимыми.
Пасха 1942 года, Москва
Новый 1942 год принес Москве ряд новых переживаний. Москва переполнилась чувствами сильными и резкими, разнообразными до противоположности.
С одной стороны, Москва пылала невиданным пламенем патриотического воодушевления. Орда фашистских варваров, нахлынувшая к Москве с Запада, получила сокрушительный отпор. Наша доблестная Красная Армия разгромила фашистские полчища. Уничтожаются их отборные дивизии, забронированные всеми последними изобретениями немецком техники. Дутый миф о «непобедимости» фашистской армии, разнесенный геббельсовскими прислужниками по всему свету, пылью разлетелся на подступах к Москве. Заслуженный ореол всесокрушающей силы русской армии изумил весь мир и вызвал восторг в сердцах московского населения. Полная гордости за любимую армию, Москва почувствовала твердую почву для всегдашней уверенности своей в доблести своих сынов, преданных родине, несокрушимой грудью заслонивших столицу от лютого врага.
Волна патриотического одушевления подняла в сердцах москвичей на небывалую высоту любовь к отчизне, восхищение боевыми успехами борцов за родину, самоотверженностью всего состава русских войск и искусством их полководцев. Последующие события и вести поддержали и усилили высокое настроение Москвы. Скоро стало известно, что не только на подступах к столице, но и во всей Московской области не осталось ни одного живого фашистского солдата: русская армия начисто вымела обнаглевших немцев из Московской и других областей.
Православное население Москвы тем более загоралось общим одушевлением, что во всесокрушительной победе русского воинства справедливо видело и свою долю участия в трудах подготовки и в торжестве победы. Не переставая возносить молитвы о победе с первых дней войны, оно особенно усилило их и поднимало волю к победе, когда военная угроза нависла над любимой столицей. В Филиппов пост перед Новым годом московские храмы были свидетелями громадного подъема заветных чувств любви и преданности родине — до самопожертвования, до готовности самую кровь свою пролить «за други своя». Молитвы, покаяние, таинства и церковные священнодействия, все направленные к повышению этих святых чувств в сердцах верных и возжению их в сердцах охладевших, не прерывались в православных храмах и воодушевляли православных людей к общей цели — самоотверженному служению родине, стремлению положить душу за товарищей, за родной край, за отчизну.
С другой стороны, московское население одновременно переживало чувства ненависти к врагу. Лица, приезжавшие с полей недавних битв и из селений, в которых побывали фашисты, привозили неслыханные рассказы. Побитые и позорно отогнанные от Москвы, фашисты искали удовлетворения в мести. Они вымещали свою злобу не так даже, как известные в истории вандалы и каннибалы. Такой расправы с людьми, топавшими им в руки, какую допускали дикие ватаги разбойников и воров, фашистам недостаточно. Им мало убить людей. Обозленные поражениями их армии, они пустились вымещать свои звериные чувства на мирном, ни в чем неповинном населении, на беззащитных и безоружных стариках, женщинах, детях, младенцах и особенно на тяжело раненных красноармейцах.