В Одессе между тем шла лихорадочная работа. Когда мы прибыли в Одессу, то опять, как и первый раз, очутились в гостинице «Франция», и два-три месяца все шло хорошо, и вести с фронта получались довольно утешительные, но вдруг союзники заметались и засуетились и сообщили мужу, что они собираются эвакуироваться. Один английский офицер, командир миноносца, предложил мужу взять меня и детей и доставить в Константинополь, но я отклонила его любезное предложение, решив всюду оставаться с мужем, так как знала, что, раз разделившись, мы, может быть, больше и не встретимся в жизни из-за этого кромешного ада. Главнокомандующий города Одессы, Новороссийской области - генерал Шиллинг, товарищ мужа по кадетскому корпусу, советовал готовиться к эвакуации, которая все же произошла неожиданно быстро, когда большевики прорвали фронт и двинулись на Одессу.
На рейде стояло много военных судов союзников, но вдруг все они снялись и ушли в море. Муж приказал всем своим подчиненным собраться вечером к пароходу «Владимир», так как утром пароход должен был уже отойти. Я оставалась в гостинице, укладывая наши немногочисленные вещи, а дочь побежала предупредить всех служивших под начальством мужа об его приказании, так как все младшие служащие куда-то разбежались и некого было послать. Муж все время совещался с генералом Шиллингом, но несколько раз прибегал в гостиницу узнать, что с нами, но я просила его не делать этого, так как большевики, скрывавшиеся в городе, начали обыскивать уже гостиницы; просила я его только взять сына с собою и дочь. Сама же я велела позвать извозчика - сани, но извозчики отказывались везти офицеров и их семейства, и даже их вещи. Прислуга гостиницы сразу тоже враждебно настроилась, и вообще в городе царил уже большевистский дух, и только благодаря номерному, который сказал извозчику, что я жена обывателя, удалось мне заполучить сани для вещей. Уложив в них вещи, я поплелась сзади саней пешком, так как хулиганы уже нападали на уезжающих и грабили увозимые вещи. Таким способом прибыла я поздно вечером к пароходу «Владимир» и застала всех уже в сборе и мужа с детьми тоже. Попав на пароход, я очень просила мужа, чтобы он больше не отправлялся в город, где шла стрельба и большевики уже расстреливали людей.
Утром прибежал мой сын, взволнованный, в каюту сообщить мне, что муж только что уехал с двумя офицерами и казначеем в город. Я страшно перепугалась, так как канонада все усиливалась и ни одного союзного корабля уже не было на рейде, один только пароход «Владимир» покачивался на волнах. Люди все были страшно возбуждены, пароход был набит людьми до отказа, на нем находилось около 11 тысяч человек. Много тифозных больных лежало на полу в зале и столовой парохода. Хаос был ужасный, так как большевики с берега стреляли по пароходу, и два полковника были убиты на палубе. К ужасу своему, я увидела, что пароход «Владимир» начинает отчаливать и комендант парохода (фамилии не помню) охрипшим уже голосом отдавал какие-то распоряжения.
В большом волнении подбежала я к нему, уговаривая его не отчаливать без моего мужа, который был послан в город с каким-то поручением от генерала Витнивицкого, начальника эшелона на этом пароходе. Комендант, надрываясь, стараясь перекричать шум и стрельбу, кричал, что пароход без генерала Глобачева не отойдет, а между тем понемногу пароход отходил от берега, освобождаясь от льда вокруг него. Все были страшно взволнованы и торопили коменданта скорее отплыть. Я побежала в каюту, где собрались все подчиненные мужа, и собиралась уже сойти с парохода вместе со своими детьми, не желая уезжать без мужа, как вдруг на палубе раздался крик, что генерал Глобачев подбежал к пароходу, корма которого была уже на некотором расстоянии от берега. Тотчас же морские офицеры контрразведки бросили мужу канат, по которому он взобрался на пароход, а также казначей и директор банка с сестрой, прибежавшие вместе с мужем.
У всех нервы были до того напряжены, что некоторые из мужчин, увидев мужа живым, заплакали. Оказалось, что начальник эшелона генерал Витнивицкий, очевидно, до того был перепуган [тем], что матросы отказывались отплыть, если им не будут заплачены деньги вперед, что забыл, что деньги находятся уже на пароходе, и просил мужа съездить за ними в город в банк, хотя знал, что там уже орудуют большевики. Муж рассказал, что, приехав в банк с казначеем и оставив двух офицеров в автомобиле дожидаться его, муж попросил директора банка выдать казначею деньги под расписку, что тот и исполнил. Когда же они собирались уже выйти, то кругом банка стояли местные большевики, угрожая, что никого не выпустят и первому, кто покажется в дверях, пустят пулю в лоб.