Действительно, министры кн. Щербатов и А. А. Хвостов пробыли на своих постах едва по три месяца, потому что к Распутину относились безразлично. Б. В. Штюрмер только потому, что крепко держался дружбы с Распутиным, пробыл на посту полтора года.
Прежде чем перейти к характеристике деятельности министров в области внутренней политики, посмотрим, какова была политическая обстановка, в которой им приходилось работать.
Всем памятен тот патриотический подъем, который захватил Россию в момент объявления войны в июле 1914 г. и увеличивался под влиянием наших успехов в Восточной Галиции. Слабые проблески оппозиции и подпольного революционного движения, которые всегда захватывали некоторую часть нашей либеральной интеллигенции и рабочего класса, были совершенно подавлены. Все помыслы и надежды населения были в скором и победоносном окончании войны. Но вот наступил перелом военного счастья. Наша армия к началу 1915 г., держась еще в Галиции, стала отступать на Западном и Северо-Западном фронтах. Никакой опасности в широких размерах наше отступление не представляло, но для тыла, который всегда чутко реагирует на всякое изменение на фронте, это создавало уже неуверенность в конечных результатах войны и благоприятную почву для брожения неуравновешенных умов и обвинений правительства в военных неудачах.
Оппозиционные и революционные элементы, совершенно замершие под влиянием широкой волны патриотизма, захватившей всю толщу населения России в первые дни войны, теперь вновь подняли голову и принялись за свою разрушительную работу. Подпольное революционное движение, опирающееся на рабочие круги, не представляло особой опасности; оно всегда существовало и даже в более крупных размерах, а правительственные органы имели в своем распоряжении достаточно средств если не для полного уничтожения, то, во всяком случае, для систематической его парализаций. Но что было гораздо серьезнее и с чем нельзя было бороться обычными средствами, так это прогрессивное нарастание оппозиционного общественного настроения. Здесь нужны были особые пути общей политики, исключительные меры и твердая власть руководящих органов правительства, чем, к сожалению, не отличались лица, стоявшие во главе ведомств и в особенности самого обширного и руководящего вопросами внутренней политики – Министерства внутренних дел. За два года из шести сменивших друг друга министров ни один не проявил достаточно воли и таланта, чтобы умелым руководством парализовать и разъединить те силы, которые сознательно вели осаду власти и повергли Россию во прах.
Первый министр, с которым мне пришлось столкнуться по службе в Петрограде, был Николай Алексеевич Маклаков. По политическим убеждениям это был человек ярко правой окраски, и, казалось, если бы он был человеком хоть сколько-нибудь государственным, если бы у него была хоть доля качеств покойного Столыпина, то он мог если и не парализовать нарастающее антиправительственное движение, то хотя бы его задержать, не сдавая тех позиций, которые были укреплены Столыпиным. Маклаков был человек весьма поверхностный, недостаточно вдумчивый, решавший большие государственные вопросы, как говорится, с плеча. Например, вина на Маклакове лежит за утверждение положения о Союзе земств и городов.
Это положение было поднесено Маклакову как положение об организации помощи больным и раненым воинам со стороны земств и городов всей России. Цель, безусловно, прекрасная, но мыслимо ли было утверждать положение о Союзе в том виде, как это было представлено: без всякого правительственного руководства и контроля. Во-первых, идентичная правительственная организация существовала уже издавна, а именно – Красный Крест. Во-вторых, что общего между отдельными городами России и между земствами всех губерний, чтобы их сводить в союз. Ведь все городские самоуправления и земства по существу их деятельности уже, были объединены Министерством внутренних дел. Зачем же было нужно создавать государство в государстве.
Утверждением этого Союза Маклаков создал крупнейшую общественно-политическую организацию, в которой объединились все оппозиционные к правительству элементы и, при минимальной пользе в смысле помощи больным и раненым воинам, максимум своей работы обратили на борьбу с правительством. Это была большая ошибка. Можно было утверждать такого характера организации по каждой губернии или городу отдельно, как подсобные Красному Кресту, но ни в коем случае не объединять их в такой мощный союз, а равно давать равные распорядительные права с Красным Крестом, как на фронте, так и в тылу. Союз стоил правительству колоссальных денег, умышленно сопротивлялся всякому правительственному контролю и, кроме того, сыграл, наравне с Центральным военно-промышленным комитетом, гнусную роль в развале России. Обе эти организации руководились кадетской партией и обе работали как на фронте, так и в тылу в пользу свержения монархии.