И опять это было непростое время, когда для спасения жизней тысяч берлинцев приходилось заниматься незнакомыми ранее вещами — встречей и сопровождением продуктов, поиском и доставкой печатных станков, устройством бедных отощавших детей.
К середине июня в строй вступили важнейшие железнодорожные станции и речные порты, обеспечивавшие снабжение Берлина продовольствием, лекарствами, топливом, предметами первой необходимости.
Вынужденный работать по 16–18 часов в день, Николай Эрастович взял за правило вне официальных делегаций перемещаться по Берлину на мотоцикле, которым он хорошо владел. Быстро, удобно и легко было объезжать на мотоцикле завалы и воронки.
Да и исполнилось прославленному генералу тогда едва сорок лет.
16 июня 1945 года на выезде из арки в районе Карлсхорста его «Цундап» столкнулся со «Студебеккером», следовавшим в перпендикулярном направлении. Николай Эрастович ударился о раму грузовика головой и мгновенно погиб. В его лице наша страна потеряла как минимум крупного и талантливого военачальника, честного и порядочного человека.
После трагической гибели Н.Э. Берзарина в Берлине мне довелось стоять в почетном карауле у его гроба. Похоронен Н.Э. Берзарин был в Москве.
На посту военного коменданта Берлина и командующего 5-й ударной армией Берзарина сменил Герой Советского Союза генерал-полковник А.В. Горбатов, также прикладывавший все усилия для восстановления жизни немецкого народа.
Эйфория победы уходила, и наши недавние союзники поворачивались к нам другим боком.
Активизировались они и с точки зрения попыток вербовки агентов из числа советских офицеров, используя различные пути и возможности. Они особенно искали контакты с людьми, работавшими в штабах, на аэродромах, железных дорогах. Мы, со своей стороны, оценили это достаточно быстро, и нередко противник «вербовал» офицера советской контрразведки.
В этих оперативных условиях, если так можно выразиться, возросла роль женщин. С одной стороны, окончание войны, перспективы мирной жизни, с другой — активизация подрывной деятельности недавних союзников. Практически не стесненные в средствах американцы с легкостью вербовали агентов среди обнищавшего немецкого населения. Правда, агенты эти отнюдь не были надежны и при любой более или менее острой ситуации готовы были принять сторону побеждающей стороны. Однако многие мелкие тактические задачи с помощью этих агентов удавалось решать.
Нельзя обойти молчанием тот аспект первых лет послевоенной жизни Германии, который сегодня поставлен нашими противниками с ног на голову. После войны в Германии было большое количество проституток.
Причинами этого могут быть названы самые разные факторы: это и почти шесть лет войны, и значительное сокращение мужского населения, и трудные условия жизни в последние два года войны… Фланирующие проститутки, бордели организовывались предприимчивыми немецкими гражданками, но в советской зоне оккупации, встретив отпор, быстро переходили на нелегальное положение. Тем не менее слухи шли, и некоторые морально нестойкие военнослужащие пользовались услугами легкомысленных фройляйн.
Из литературы же, появившейся в нашей стране после «победы» перестройки, можно узнать, что советские солдаты массово насиловали немок. Как человек, находившийся на переднем крае борьбы, принявшей новые формы, и бывший в курсе подавляющего большинства всех нерядовых событий, заявляю, что это злобный навет и провокация.
Как очевидец и участник многих событий в послевоенной Германии, со всей ответственностью заявляю, что вся эта богатая библиография по поводу массовых изнасилований, все эти жуткие главы в мемуарах битых нацистов и в трудах западных «историков», очевидно, имеют заказной характер с единственной целью - очернить советских солдат и офицеров, смазать их подвиг в годы войны, бросить тень на непобедимую и легендарную Красную Армию, а заодно и мазнуть грязной краской по нашему национальному имени.
Конечно, изнасилования случались, они — неизбежный спутник любых войн, и не только войн, но случались в единичных количествах и карались строго. Подобное преступление для командира любого уровня прикрыть было невозможно: для этого не существовало ни человеческой, ни политической, ни материальной базы. Я знаю о нескольких строгих приговорах, вынесенных трибуналами по этой статье.