Там была установлена немка, с которой был связан солдат, но по причине болезни немка не могла бежать с ним. Эта женщина сообщила, что изменник пошел к вокзалу, чтобы нанять там такси и доехать до границы. Мы приняли меры к розыску этого таксиста.
Всего у вокзала в тот день находилось 20 машин. Я стал вызывать поочередно каждого из этих таксистов и задавать им одни и те же вопросы: не видел ли он солдата и на какой машине тот уехал? Среди опрашиваемых был бледный, худой, плохо одетый таксист. «Нет, никого не видел», — отвечает тот. Мне стало его жалко, я дал ему буханку хлеба и кусок сала. Вызываю следующего таксиста, и тот показывает, что видел солдата, тот сел в машину таксиста, который только что у меня был. Я вновь вызываю худенького таксиста, журю его за вранье и еду с ним к тому участку границы, где сошел изменник.
Все показания надо было документально засвидетельствовать, чтобы возбудить уголовное дело и судить изменника заочно.
Но на этом дело не закончилось. Мы установили контакт с немкой, и по нашему указанию она завела с изменником переписку В одном из писем она сообщила, что выздоровела и выезжает к нему При этом они договорились о месте и времени встречи с ним в Западной Германии. Мы в это время подобрали двух крепких немцев, дали каждому по тысяче марок, попросили съездить в Западную Германию (тогда это свободно можно было сделать) и привезти изменника.
Они встретили его, посадили в машину, стукнули гантелью по голове, чем-то накрыли и привезли в Гере. Это было важное и успешное мероприятие, по достоинству оцененное руководством УОО и командованием Группы.
В апреле 1950 года, по истечении пятилетнего срока пребывания в ГДР, я был направлен в Киев начальником 2-го отдела УОО по Киевскому военному округу.
Берлин. Олнмпишесдорф. Июнь 1945 года. Отделение А.Г. Иванова (справа), рядом — Цынурин, Йовлев — слева, Говорков — справа, Власенко — вверху.
7 ноября 1945 года. Первое празднование годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции после войны.
Группа «Смерш» 5-й ударной армии. Л. Иванов — 4-й слева, рядом Н. Зыбин. Слева Иовлев, справа (боком) — Зобов.
Берлин. Сентябрь 1980 года. Мы с женой у Бранденбургских ворот.
Работа в центральном аппарате МВД-КГБ
В июне 1952 года, после краткого пребывания в Киеве, я был переведен на службу в Москву, в 3-е Главное управление МГБ СССР.
Перед назначением я был принят руководством МГБ СССР, а затем вызван в административный отдел ЦК КПСС, так как предполагаемая для меня должность входила в номенклатуру ЦК.
Первоначально я был назначен начальником отдела по обеспечению государственной безопасности всех военных академий и военных научно-исследовательских институтов. Противостояние СССР и США нарастало, разведывательная деятельность западных стран и США в нашей стране усиливалась. Это произошло после неудачи вооруженных сил США в Корее, где они фактически потерпели поражение на земле и, сверх своих ожиданий, в воздухе. Напомню, что воздушные бои в Корее вели главным образом советские летчики, обеспечившие, как минимум, двукратное превосходство по сбитым самолетам. К такому повороту событий наши недавние друзья оказались не готовы и решили дать нам бой другими средствами и методами. Если выражаться дипломатично, то важных объектов для работы было много…
Но вскоре, неожиданно для меня, я был назначен начальником Его отдела 3-го управления по обеспечению государственной безопасности Генштаба Вооруженных сил и аппарата Министерства обороны СССР.
Отдел был большой, работа была напряженная, важная, ответственная.
Курировал Ей отдел первый зам. начальника 3-го Главного управления полковник Н.Р. Миронов, замечательный человек, оказавший на меня первостепенное влияние.
При первой же нашей встрече он сразу расположил к себе доверительной и исключительно доброжелательной формой разговора, хотя разговор касался тем достаточно острых. Он, в частности, рассказал мне, что мое назначение, как весьма молодого по возрасту (мне было тогда 33 года), вызывает определенное недовольство у некоторых работников аппарата, которые сами предполагали занять место начальника отдела. Точно и ненавязчиво он рекомендовал мне, как держать себя в сложившемся положении, как смягчить удар, нанесенный по ожиданиям и самолюбию других людей, теперь подчиненных мне. С тех пор прошло более полувека, а я до сих пор благодарен ему за те советы, что помогли мне вписаться в коллектив, и никто на меня не бросал косых взглядов.