К началу 1945 года в этом районе находилось два соединения ВМС Германии, отвечавшие за проводку конвоев. Восточную часть — от Данцигской бухты до Курляндии — контролировала 9-я охранная дивизия под командованием капитана 2-го ранга Адальберта фон Бланка, который позднее был произведен в контр-адмиралы. Район от Риксгефт на побережье западнее Данцига до датских островов защищала 10-я охранная дивизия, во главе которой с февраля находился капитан 3-го ранга Хуго Гейдель, ранее служивший в Готенхафене.
9-я охранная дивизия состояла из трех флотилий тральщиков-искателей, каждая из которых включала около шести кораблей, двух флотилий тральщиков-ликвидаторов и других вспомогательных кораблей. 10-я охранная дивизия имела похожую структуру. Благодаря дружбе Гейделя с фон Бланком, дивизии хорошо взаимодействовали.
Более крупные корабли класса миноносцев, относившиеся к двум боевым соединениям больших кораблей, действовали автономно. Они были сформированы по указанию адмирала Дёница для нанесения ударов с моря по Красной армии. Время от времени миноносцы использовались для других целей, например для эвакуации войск и беженцев.
Однако самым большим препятствием для эвакуации немцев являлся не советский флот, а британская авиация. В январе королевские ВВС сбросили 668 мин, в результате чего были потоплены восемнадцать кораблей, а в следующем месяце — еще 1345 мин. Британская авиация действовала в основном в районе Свинемюнде, где находился штаб 10-й охранной дивизии, а также намного дальше в восточном направлении у побережья Померании. Таким образом, она накрепко закупорила конвои в портах до тех пор, пока оттуда не были убраны мины.
Советские подводные лодки тем временем атаковали преимущественно немецкие коммуникации, ведущие в Курляндию. Здесь немецкие боевые корабли и вспомогательные суда активно помогали немецким войскам, которые остались в окружении в тылу наступавшей Красной армии, но все еще оказывали сопротивление. Некоторые большие советские подлодки действовали в одиночку в районе между Риксгефтом и Борнхольмом. Немцам пока везло: советская авиация к началу эвакуации была занята поддержкой сухопутных операций и не имела возможности атаковать крупные транспорты с беженцами.
В то время как на «Вильгельме Густлофе» и на других кораблях шли приготовления к выходу в море по различным маршрутам, офицеры охранной дивизии, базировавшейся в Готенхафене и Данциге, прекрасно понимали, каким опасностям подвергаются корабли во время рейсов вдоль побережья Померании. Минная угроза ограничивала выбор маршрута, а активная противолодочная оборона была почти невозможна, так как конвои до второй половины января не имели эффективных противолодочных кораблей с современным оборудованием. Лишь после его получения две флотилии противолодочных кораблей отправились в данный район.
В таких условиях офицеры ВМС в своих штабах, расположенных вдоль побережья и укрытых мешками с песком, разрабатывали планы эвакуации на запад всего имеющегося флота. «Эта задача свалилась на нас как снег на голову и оказалась сложнее, чем мы думали», — рассказывал Хуго Гейдель, отвечавший в Свинемюнде за охрану конвоев в том самом секторе, где наиболее активно действовали русские подлодки и была велика минная опасность. В этой отчаянной ситуации ему и другим командирам удалось организовать ряд блестящих операций.
Сложности окружали со всех сторон. ВМС вынуждены были действовать на большом удалении от своей основной базы в Киле. Из-за дефицита боевых кораблей использовались все средства, имевшиеся в наличии, — все, что могло плавать и ездить по суше. Быстро иссякал запас топлива. А русские перерезали немецкие опорные пункты. Адмирал фон Бланк вынужден был перевести штаб своей 9-й дивизии из Либау обратно в Пиллау.
В конце концов, положение стало настолько угрожающим, что контр-адмиралу Энгельгардту, отвечавшему за переброску морем частей вермахта, пришлось предоставить для эвакуации дополнительно четырнадцать теплоходов водоизмещением от 9554 тонн («Убена») до 27 571 бруттотонн («Кап Арконой»). Кроме того, лицам, ответственным за эвакуацию, дополнительно были выделены двадцать три грузовых судна, каждое водоизмещением свыше 5000 тонн и большое количество малых кораблей.
План эвакуации удалось реализовать исключительно благодаря предусмотрительности адмирала Энгельгардта. Еще осенью 1944 года ему стало ясно, что недалек тот день, когда начнется эвакуация войск и беженцев морским путем, и уже тогда он выбрал корабли для этой цели. Дёниц, позиция которого в данном вопросе пока оставалась двоякой, предоставил ему свободу действий. Энгельгардт воспользовался своим авторитетом флотского адмирала, чтобы отвести упреки партийных чиновников, опасавшихся обвинений в пораженчестве, если они начнут заниматься планами эвакуации. Удалось договориться и с владельцами судов: они не желали отдавать свои корабли до тех пор, пока не решится вопрос о возмещении возможного ущерба, который мог быть нанесен в результате перевозки солдат и беженцев.