В структуру муниципалитета входили:
1) мэр и шесть его товарищей;
2) 16 членов муниципального совета, в том числе, казначей и секретарь.
3) особый отдел — полиция не подвластная коменданту и губернатору; в его составе два главных комиссара (магистр Московского университета, он же полицмейстер Виллер и его помощник иностранец Бюло).
4) 15 комиссаров (большинство иностранцев), и 8 помощников. 12 лиц для поручений (из них пять переводчиков).[118]
Городским головой стал купец первой гильдии Петр Иванов Находкин (Наполеон вознаградил его за заслуги ста тысячами фальшивых рублей).[119] Товарищи: надворный советник А. Д. Бестужев-Рюмин (чиновник вотчинного департамента) — попечение о бедных, вюртембержец Егор Меньон — надзор за ремесленниками, московский купец Яков Дюлон — надзор за дорогами и мостами, московский именитый гражданин Ф. Фракман — квартирмейстерская часть, московский купец Петр Коробов — закупка провианта, московский купеческий сын Н. Н. Крок — заведовал спокойствием и тишиной; полицмейстером стал магистр Московского университета, по совместительству главный комиссар Виллер.[120]
Как в Литве и Смоленске, работа администрации оказалась малоэффективной. О причинах этого совершенно правильно писал автор юбилейного издания о Москве в 1812 г.:
«Все его меры потерпели крушение только потому, что, он, очевидно, плохо знал русский народ. Все, что годилось в Западной Европе, являлось совершенно не применимым в России».[121]
Что ж, в очередной раз можно вспомнить цитату одного классика «Что хорошо для Лондона (читай Парижа, — прим. авт.), то рано для Москвы».
В Курляндии сложилось наиболее близкая к европейскому опыту ситуация, за исключением того, что здесь «для французов важны были не реформы, а обеспечение продовольствия французской армии…».[122]
Поначалу присутствие иноземцев в прибалтийских областях было малозаметным.
«Русский государственный герб красовался на всех казенных зданиях. Во всех частях Курляндии сохранились прежние присутственные места и прежние чиновники. В судебных учреждениях суд производился по указу Его Величества самодержца всероссийского Александра I. Но высшая власть перешла в руки прусских военных властей. Главным начальником явился генерал Граверт, командовавший прусским вспомогательным корпусом. А так как прусские войска разместились по разным городам и местечкам, то везде появились прусские коменданты, которые имели и гражданскую власть. Комендантом города Митавы был назначен майор Бот: здесь же образовалось королевско-прусское комендантское управление. Оба издавали распоряжения полицейского и военно-административного характера, например, о курсе прусской монеты, об обязанностях полиции, о паспортах и пр. Но особенную заботу прусского военного начальства составляло размещение и содержание войск 40-тысячнаго корпуса…».[123]
Для налаживания поставок продовольствия в г. Митава был составлен специальный «гражданский комитет по исполнению военных реквизиций». Он имел сословно-представительный характер (со стороны дворянства — фон Франк и дворянский казначей Штемпель; со стороны городского сословия — адвокаты Грюцмахер и Менх, асессор городского магистрата Шарпаньтье, купец Гафферберг; городские эльтерманы Классон и Рорбах).[124]
Так продолжалось до первого августа, когда указом Наполеона прежнее губернское управление было упразднено. Двумя новыми французскими интендантами стали: аудиторы государственного совета Юлий де Шамбодуэн и Шарль де Монтиньи.
Сама Курляндия делилась на два интендантства: Верхнюю Курляндию, состоявшую из округов («обер-гауптманств») Митавы и Зельбурга и Нижнюю Курляндию из округов Гольденгена, Туккума и Пельтена. Помимо вышеперечисленного тем же указом
«учреждалось из местных курляндских чиновников «Областное Правление герцогства Курляндскаго и Семигальскаго, и Пильтенскаго округа» (Landesregierung des Herzogthums Kurland und Semgallen und des Piltenschen Districts).
122
Сивицкий С. Н. «Отечественная война в Прибалтийском крае. 1812–1912 г». Рига, 1912, с. 197–198.