Союзное командование избрало… выжидание. Оно отказалось наступать на Германию осенью 1944 года. «Могли ли мы наступать тогда? — вопрошал сейчас начальник штаба. — Нет, не могли. Если вы учтете, сколько немецких дивизий взяло русское зимнее наступление (мы знаем, что держим небольшое число дивизий по сравнению с русским фронтом), если вы учтете тогдашнее немецкое сопротивление, то увидите невозможность нашего удара на Рейн». Союзное командование выждало, когда советское наступление перемололо не только резервы германского верховного командования, но и приковало к востоку все боеспособные силы германской армии. После этого 21-я группа попыталась выйти к Рейну, обойдя линию Зигфрида с юга и севера. Наступление было остановлено разливом реки Рур. Со спадом воды немцы ушли сами: теперь они не видели смысла удерживать союзников вдали от Рейна. Советская Армия вышла на Одер, захватила Силезию и Восточную Пруссию. Военный разгром гитлеровской Германии становился неоспоримым фактом в самом ближайшем будущем. Последние силы третьей империи укрывались за двумя водными рубежами: на западе — за Рейном, на востоке — за Одером, который не был еще форсирован повсеместно.
Генерал Гюинган, отметив возможность некоторой задержки Советской Армии на Одере (весенний разлив), предупреждал нас, чтобы мы не ждали слишком скорого форсирования Рейна. Он полагал, что подготовка к пересечению Рейна займет несколько недель: ведь на западном берегу реки надо сконцентрировать не только армии, но и колоссальное мостовое и инженерное имущество.
В подкрепление доводов начальника штаба главный инженер армейской группы генерал Ингл прочитал длинный, основательно нашпигованный цифрами и выкладками доклад, доказывавший трудности форсирования Рейна с технической точки зрения. По его словам, шесть недель представлялись самым минимальным сроком для подготовки этой операции.
В тот же день я встретил в нашем отеле начальника разведки 21-й группы бригадира Вильямса. С большим оживлением он заговорил о наступлении наших двух Белорусских фронтов. Ему, как военному, признался он, было просто приятно наблюдать за развитием стратегического замысла советского Верховного командования: поражал размах и остроумие стратегических комбинаций. Он указал, что наступление 2-го Белорусского фронта ликвидировало две самые крупные немецкие базы подводных лодок: Данциг и Гдыню.
— Я уже говорил, — сказал бригадир, обращаясь к подошедшим английским журналистам, — я уже говорил, что русские сделали существенный вклад в битву за Атлантику. А впрочем, — добавил Вильяме, — не только за Атлантику, но и за Рейн. Мы захватили приказ немецкого командования экономить боеприпасы, ибо с потерей Силезии, захваченной русскими, положение со снаряжением стало для германской армии еще более тяжелым…
IVЗнакомой и уже надоевшей дорогой через Диет — Ассель-Аш мы добрались до голландской границы. Голландия врезалась здесь узким клином между Германией и Бельгией. Немцы уцепились за этот кусок чужой территории. Они укрылись в голландских городках и деревушках, заставив англичан прибегнуть к «нормандской тактике»: авиация союзников сносила деревню за деревней, город за городом, затем пехота занимала покинутые немцами развалины. Особенно пострадали города Блерик и Венло, расположенные на Маасе друг против друга. В Венло скрещивались железные и шоссейные дороги, шедшие из Германии в Бельгию и Голландию. Широкие и почти прямые магистрали вели из Венло к Дюссельдорфу, Эссену и Везелю. Прямо за спиной Венло раскинулись немецкие промышленные городки Креффельд и Гельдерн. Поэтому немцы покинули развалины Венло лишь после того, как держаться за них стало делом бесполезным. Уходя, они еще раз дали почувствовать голландскому городку свою разрушительную руку: взорвали мост.
Сейчас по понтонным мостам беспрерывно катились обозы. Танки медленно перебирались на другой берег., Амфибии-«утки» и «буйволы» предпочитали пересекать полноводную реку вплавь. Это во всяком случае было быстрее: перед мостами стояли длинные очереди.
Немецкая граница проходила почти на окраине города. У маленького мостика, в далеком лесочке, маячил столбик с надписью «граница», несколько дальше — грязно-зеленое здание: «таможня». За таможней тянулась порванная колючая проволока, чернели примитивные противотанковые рвы, изредка попадались маленькие блиндажи, лишенные вооружения.
Немецкие деревушки были пустынны, население бежало с ушедшими войсками. Лишь изредка на полях виднелись работающие крестьяне. Они не поднимали голов, словно не замечали, что происходило вокруг. Когда их окликали из военных машин, они быстро выпрямлялись, бежали к дороге, еще издали улыбаясь и приветственно кивая головой. Отвечали они с большой готовностью, сопровождая ответы улыбками и поклонами.