Прежде чем налить ему рюмку коньяку, я поставил перед гостьей чашку крепкого чая и предложил угощаться мороженым — а его было пять сортов.
— О! — воскликнул Голь Ака, выразив голосом то удивление, которое столь же сильно отразилось на лице Анахиты. Ей был явно приятен этот сюрприз.
Я мысленно аплодировал Черемных: все-то он знает!..
Анахита Ротебзак из тех женщин, имя которых остается в истории. Она, вероятно, сама это понимала. Ведь благодаря своей осведомленности, женской всесильности, она могла оказывать решающее влияние на руководителя государства. Тайс Афинская и Александр Македонский, Клеопатра, Цезарь и Марк Антоний, танцовщица Барбарина и Фридрих Великий, леди Гамильтон и Гораций Нельсон, Жозефина и Наполеон… Мы говорили с ней о роли женщины в истории любой страны. Анахита выгодно показывала свою особую и завидную осведомленность в биографиях реальных исторических личностей — как мужчин, так и женщин. При этом, думаю, их образы и значение она без колебаний примеряла на себя, как решительно и не колеблясь примеряют богатые дамы разные и очень дорогие одеяния в престижном ателье.
Дошли мы в нашей беседе и до Крупской, и до ее влияния на Ленина. И до китайской императрицы Цы Си. Да, трудновато, приходилось членам Политбюро с такой эрудиткой!
Поговорили немного и о литературе. Шекспир, Мериме… Я был почти уверен, что из русских любимых писателей она назовет Тургенева. Так и оказалось, однако при всем восхищении глубиной чувств тургеневских женщин, она все же, как бы между прочим заметила:
— Жаль, что никому из ваших великих писателей не удалось возвеличить в литературе образ Екатерины Великой.
Говорили о философии, о марксизме-ленинизме. И Конфуции, которым Анахита увлекалась в последнее время…
Так мы беседовали неторопливо уже около двух часов, когда Анахита попросила Голь Ака перевести просьбу членов Политбюро и лично Бабрака Кармаля посетить главу государства завтра в 11 часов дня.
Это было по-восточному: о главном в разговоре сказать как бы между прочим. И она далее мягко продолжала:
— Он немного приболел. Но очень хотел бы вас видеть.
— Спасибо. Буду.
И моя гостья добавила, что желательно мне прийти без переводчика.
Я незаметно нажал на кнопку сигнала, и в кабинет вошли Черемных и Самойленко и за ними две официантки.
— Леди просит налить всем коньяку. Очень хорошая встреча. Да, надо скорее, как можно скорее, эмансипировать афганских женщин. Приобщить их к борьбе за идеалы Апрельской революции…
Пока Голь Ака разводил эту демагогию, рюмки были налиты.
— За афганских женщин! За вас, дорогая Анахита, за ваш ум, проницательность, обаяние и красоту.
Выпили.
Затем я вручил Анахите от себя букет роз, и от Анны Васильевны — коробку конфет.
— Леди очень благодарит вас. Она очень любит Анну Васильевну, настоящую тургеневскую женщину.
Черемных и Самойленко проводили гостей. Когда они вернулись ко мне в кабинет, мы сели за большой сервированный стол, и, похваливая Владимира Петровича за знание женской психологии, съели все мороженое, запивая его крепчайшим чаем. Не торопясь, слушая внимательно друг друга, мы тщательно проанализировали ход и результат моей встречи с Анахитой Ротебзак и Голь Ака. Мы понимали: завтра мне надо быть во всеоружии и готовым к любым неожиданностям на встрече с Бабраком Кармалем во дворце.
Резиденция Бабрака Кармаля представляла собой огромный комплекс из гранита и мрамора, построенный властителями Афганистана еще в XVII–XVIII веках. Я бывал здесь довольно часто — по делам Главного военного советника. Здесь же проводились и заседания Реввоенсовета республики и заседания Политбюро, на которые меня часто приглашали, и куда я должен был ходить — пусть и с неохотой — чтобы видеть, слышать и знать, о чем идет речь.
У Бабрака во дворце было несколько кабинетов, и место работы или встреч он постоянно менял. Вброятно, это объяснялось мерами безопасности — кому, как не Бабраку, следовало помнить о печальном конце Амина.
У входа во дворец меня встретил верзила в звании полковника — адъютант Бабрака. Он немного говорил по-русски.
— Ждет в кабинете за библиотекой.
На каждом этаже охрана по четыре наших командос и еще на каждом повороте по два охранника-десантника. (И у Амина, и у Тараки тоже охраны хватало, но это не уберегло их от насильственной смерти…)