Сам Вильям не был так уверен в столь благополучном исходе, но сержант Колон произнес эту фразу с очень искренним видом.
Природа правды давно беспокоила Вильяма. Его с детства приучали всегда говорить правду (или, выражаясь иначе, никогда не кривить душой), а от некоторых привычек очень трудно избавиться, особенно если их хорошенько в тебя вколотили. Лорд де Словв руководствовался в жизни пословицей, гласившей: как согнешь ветку, такое дерево и вырастет. Особой гибкостью Вильям не отличался, но и лорд де Словв не был жестоким человеком. Для этого он предпочитал нанимать специальных слуг. Насколько припоминал Вильям, лорд де Словв никогда не испытывал особого энтузиазма по поводу занятий, связанных с прикосновением к людям.
Так или иначе, Вильям не обольщался насчет себя. С выдумкой у него было очень плохо. Всякая придуманная им ложь немедленно выплывала наружу и непременно приводила к беде. Даже такая незначительная, как «К концу недели у меня точно будут деньги». Это называлось «сочинять истории», и данный грех, по мнению де Словвов, был даже страшнее лжи. Ведь он был призван сделать ложь интересной.
Поэтому Вильям де Словв всегда говорил правду – в порядке космической самообороны. Для него самая суровая правда была менее суровой, чем самая невинная ложь.
В «Залатанном Барабане» случилась достойная внимания драка. Особенно удачным вышло окончание заметки: «И поднял Брезок-Варвар стол трактирный, и нанес удар мощнейший Ворюге Молтину, который в свою очередь хвать канделябры да по сусалам ему, по сусалам, а сам приговаривает: “Получай, П*ск*да, что заслуживаешь!”; тут, конечно, драка общая затеялась, а пострадало в ней всего количеством 5 или 6 человек».
Потом Вильям отнес все записи в «Ведро».
Гунилла с интересом ознакомился с ними, ну а на то, чтобы набрать все это, у гномов ушло совсем немного времени.
Это было очень странно, но…
…когда текст набирали шрифтом, этими ровными и аккуратными буковками…
…он выглядел более реальным.
Боддони, который, судя по всему, был заместителем Гуниллы в словопечатне, выглянул из-за плеча Хорошагоры и, прищурившись, оглядел ровные колонки шрифта.
– Гм, – изрек он.
– Что такое? – встревожился Вильям.
– Выглядит немного… серо, – ответил гном. – Шрифт слишком однообразен. На книжку похоже.
– А разве это плохо? – удивился Вильям, искренне считавший, что все похожее на книгу может быть только хорошим.
– А что, если немного разредить? – спросил Гунилла.
Вильям смотрел на отпечатанную страницу, и в его сознании постепенно формировалась идея. Казалось, она развивалась под воздействием самой страницы.
– А что, если, – сказал он, – перед каждым разделом мы вставим своего рода заглавие?
Он взял клочок бумаги и написал: «5/6 Пострадали в Пьяной Драке».
Боддони с серьезным видом прочел его каракули.
– Да, – одобрил он наконец. – Выглядит вполне… пристойно.
Он передал клочок бумаги обратно через стол.
– И как ты называешь этот новостной листок? – спросил он.
– Никак, – пожал плечами Вильям.
– Нужно придумать какое-нибудь название, – хмыкнул Боддони. – К примеру, что ты пишешь сверху?
– Обычно что-нибудь типа: «Глубокоуважаемому господину Такому-то». Ну и так далее, – сказал Вильям.
– Не пойдет, – покачал головой Боддони. – Нужно написать что-нибудь более массовое. Более энергичное.
– Может, «Анк-Морпоркские Сообщения»? – предложил Вильям. – Извините, но я не мастер придумывать названия.
Гунилла достал из кармана фартука маленький лоток и принялся набирать буквы из стоящего на столе ящика. Соединив их вместе, он мазнул надпись чернилами и отпечатал на листе бумаги.
Получилось… «Анк-Морпоркская пРавда».
– Немного напутал, – пробормотал Гунилла. – Что-то я сегодня рассеянный…
Он было потянулся к шрифту, но Вильям его остановил.
– Не знаю… – неуверенно произнес Вильям. – Оставь все как есть. Только «п» должна быть большой, а «р» – маленькой.
– И все? – удивился Гунилла. – Вот, получай. Ну, юноша, сколько экземпляров тебе нужно?
– Э… Двадцать? Тридцать?
– А может, пару сотен? – Гунилла кивнул на гномов, энергично выполнявших свою работу. – Если меньше, то отпечатную машину и трогать не стоит.
– Да ты что! Я даже представить себе не могу, что в городе найдется столько людей, готовых заплатить за это по пять долларов!
– Неужели? А ты спрашивай по полдоллара. Пятьдесят долларов получим мы, и ты – столько же.
– Ну и ну! Что, в самом деле? – Вильям недоверчиво уставился на сияющего гнома. – Но их ведь нужно еще продать. Это тебе не пирожки в лавке. Да, это никак не…