И вот зимой, уже почти ночью, мы поехали в эту больницу… Володя врубил дальний свет и попер против движения! Я спокойно отношусь к опасности, но тогда мне было очень неуютно».
Продолжает В. Янклович: «Володя приехал очень быстро. У меня действительно очень высокая температура, я был в каком-то полубессознательном состоянии… Я помню, что Володя приехал, меня повезли куда-то вниз, стали еще делать уколы… И Володя выскочил на дежурный пост и тут же уговорил девочек-медсестер сделать ему укол… А тут следователь. Баранчиков наорал на медсестер:
— Выгоню с работы!»
В.Баранчиков: «Как делал Володя? Он же гениальный актер! Ложился у двери: «Помогите, у меня почечная колика!» И у него действительно пена на губах, он синел… Мне сестра говорит: «Высоцкий приезжал с почечной коликой..» Я приказал— Высоцкого больше не пускать! А тот случай тоже хорошо помню… Валеру «таскали» по судебному делу, он лег в больницу. Приехали следователи, я их не пустил… Потом звонили с Петровки…»
Однако через некоторое время Янкловичу приходится выписаться из больницы… Но дело об аварии на Петровке уже ведет новый — молодой — следователь, который быстро во всем разобрался (то есть понял, что авария была непредумышленной).
Перед началом суда на Малую Грузинскую приходит «официальная» бумага — повестка, подписанная каким-то уполномоченным, примерно такого содержания:
«Ввиду того, что Владимир Высоцкий привлекается к уголовной ответственности, прошу ЖЭК номер такой-то дать на него характеристику…»
По свидетельству В. И. Туманова, Высоцкий был в бешенстве.
В конце концов, Высоцкого по делу об аварии оправдали, несмотря на все старания следователей Сарычева и Кравца… Это произошло, во-первых, благодаря тому, что адвокатом Высоцкого на этом суде был Генрих Павлович Падва — известный высококвалифицированный юрист. Во-вторых, дело заканчивал здравомыслящий следователь, — ведь любому нормальному человеку было ясно, что не мог Высоцкий специально разбить машину только для того, чтобы скрыть свидетелей в больнице… И наконец, в Театре на Таганке состоялось заседание товарищеского суда…
«ПРИСУТСТВОВАЛИ:
Председатель товарищеского суда — Докторова М. Н.
Славина З. А.
Смехов В. В.
Золотухин В. С.
СЛУШАЛИ: О совершении 1 января 1980 года дорожно- транспортного происшествия артистом Высоцким В. С. ПОСТАНОВИЛИ: Осудить совершенное Высоцким В. С. нарушение. Учитывая полное признание своей вины и то, что Высоцкий В. С. дисциплинарного взыскания не имел и не допускал дорожно- транспортных нарушений, — товарищеский суд вынес ему общественное порицание, призвал его быть особо внимательным за рулем.
ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА дана для предъявления в Главное управление внутренних дел по адресу: Москва, 103006, Петровка, 38».
Валерий Золотухин говорил, что никакого заседания не было, просто В. В. нужна была эта бумага: «Ко мне подошла Докторова, и я расписался…»
Тем не менее эта «выписка из протокола» сыграла свою роль…
Г. П. Падва: «Районный суд, учитывая чистосердечное признание В. В. и принимая во внимание решение товарищеского суда Театра на Таганке, оправдал Высоцкого…»
Вспомним, что 1 февраля на концерте Высоцкий говорит: «Плохо с ногой, но не мог отменить выступление…»
В. Шехтман: «Числа 23–24 января Володе сделали укол в бедро. Или игла была плохая, или еще что, но у него образовался нарыв. Ногу разнесло очень сильно».
И. Шевцов: «В феврале начался какой-то абсцесс, колено распухло так, что стало вдвое толще нормального. Ему делали несколько разрезов, загоняли туда какие-то «турынды» (он так рассказывал), но улучшения не было.
— А мне в «Гамлете» становиться на колени! — злился он».
Все близкие люди в один голос говорят, что Высоцкий боялся двух вещей: больниц вместе с людьми в белых халатах. (По всей видимости, после того, как один из друзей из самых благих побуждений устроил В. В. в больницу закрытого — почти тюремного — типа. Высоцкий с громадным трудом вырвался оттуда.) И второе — боялся замкнутых пространств: скорее всего, эта фобия еще более позднего происхождения.
Нога болит, рана загноилась, и В. Шехтман решает действовать:
«Больниц Володя почему-то боялся и ни за что не хотел обращаться к врачам. Вообще, пока его не испугаешь, лечиться не будет!
— Володя, тебе же ногу могут оттяпать!
Еле уговорил его показаться моему отцу, он — хирург. Отец взял саквояж, надел зеленую шапочку, и мы поехали на Малую Грузинскую. Отец осмотрел Володю, все увидел и все понял. Мы вышли из дома, садимся в машину…