В целом Вильяма такое положение дел вполне устраивало. Всего и делов-то: аккуратно написать одно письмо, перенести его (разумеется, в зеркальном виде) на кусок самшита, любезно предоставленный господином Резником, гравером с улицы Искусных Умельцев, а потом заплатить господину Резнику, дабы тот убрал те части дерева, которые не являются буквами, и сделал необходимое число оттисков на бумаге.
Разумеется, без внимательности тут никуда. К примеру, обязательно нужно было оставить пробел после вступительной фразы «Моему знатному клиенту...», который предстояло заполнить позднее, но даже после вычета всех расходов Вильям зарабатывал около тридцати долларов в месяц. Тогда как работа занимала всего-навсего один день.
Тридцать-сорок долларов в месяц — достаточная сумма для жизни в Анк-Морпорке, и не отягощенный излишними обязательствами молодой человек вполне мог на нее прожить. Фиги Вильям всегда продавал. Конечно, на фиги тоже можно было прожить, но это была, прямо скажем, фиговая жизнь.
Кроме того, имелись и побочные заработки. Для большинства жителей Анк-Морпорка мир букв был закрытой кни... загадочным бумажным объектом, поэтому обычный горожанин, если все ж у него возникала нужда вверить что-либо бумаге, предпочитал воспользоваться скрипучей лестницей рядом с вывеской: «Вильям де Словв. Все По Писаному».
Взять, например, гномов. Любой гном, заявившийся в Анк-Морпорк в поисках работы, первым делом должен был отослать домой письмо, в котором бы рассказывалось о том, как здорово все сложилось. Такое письмо писал каждый гном без исключения, в том числе и тот, у которого все настолько не сложилось, что ему, гному, от безысходности пришлось сожрать собственный шлем. Вильям даже заказал господину Резнику несколько дюжин стандартных форм — в этих шаблонах достаточно было заполнить лишь несколько пробелов, чтобы получилось письмо домой на любой вкус и цвет.
А любящие гномородители далеко в горах хранили эти письма как сокровища. Почти все эти «сокровища» выглядели примерно так:
«Дарагие [Мам и Пап]!
Доехал харашо подселился, по адресу [Анк-Мрпк Тени Заводильная 109]. У миня порядок полный. Подыскал клевую работенку у [господина С.-Р.-Б.-Н. Достабля, честного предпрынимателя] и оченно скоро буду окалачиватъ кучу денег. Все ваши попутствия помню в трактиры, ни ногой со всякими троллями не икшаюсь. Ну вот и все пара, убегать, целую скучаю по вам и [Эрмилии], ваш любясчий сын
[Томас Хмурбровь]»
...Который, надиктовывая письмо, как правило слегка пошатывался. Однако двадцать пенсов есть двадцать пенсов, а в качестве дополнительной услуги Вильям подгонял орфографию под клиента и позволял тому самостоятельно расставить знаки препинания.
В тот вечер шел мокрый снег. Он таял на крыше и с журчанием стекал по водосточным трубам рядом с окнами. Вильям сидел в своей крошечной конторке над Гильдией Заклинателей и выводил аккуратненькие буковки, вполуха слушая, как в комнате этажом ниже начинающие заклинатели мучаются на вечернем занятии.
— ...Внимательнее. Готовы? Хорошо. Яйцо. Стакан.
— Яйцо. Стакан,— без всякого интереса пробубнил класс.
— ...Стакан. Яйцо...
— Стакан. Яйцо...
— ...Волшебное слово...
— Волшебное слово...
— Фазам-м-м. Ничего сложного. А-ха-ха-ха-ха...
— Фаз-ам-м-м. Ничего сложного. А-ха-ха-ха-ха...
Вильям придвинул очередной лист бумаги, заточил свежее перо, посмотрел на стену и принялся писать дальше:
«И наконец, о Забавном. Ходят слухи, будто бы обучились Гномы Свинец в Золото Обращать. Откуда таковая сплетня возникла, никому не ведомо, но в последнее время Гномы, идущие по своим законопослушническим делам, частенько слышат на Городских Улицах оклики типа: "Эй, шибздик, а ну-ка, сотвори мне Золотишка!" Разумеется, так неразумно ведут себя только всякие Вновь Прибывшие, ибо местные обитатели прекрасно знают: назвать гнома шибздиком = верная смерть.
Вш. пкрн. слуга Вильям де Словв».
Вильяму нравилось заканчивать свои донесения на радостной ноте.
Затем он достал самшитовую доску, зажег еще одну свечу и положил письмо на доску чернилами вниз. Быстрые движения ложкой перенесли чернила на деревянную поверхность, и... тридцать долларов плюс полтелеги фиг, способных обеспечить офигенное расстройство желудка, считай, уже в кармане.