— Я не знал, что им назначена встреча, милорд.
— Теперь назначена, — сказал лорд Витинари. — Они явятся, как только увидят вот это. Так-так… Здесь написано, что пятьдесят шесть человек пострадали в пьяной драке.
— Не слишком ли много, милорд?
— Вероятно, так оно все и было, Стукпостук. Ведь это отражено на бумаге, — пожал плечами патриций. — Кстати, пошли сообщение этому милому господину де Словву. Я приму его в девять тридцать.
Он снова пробежал взглядом по отпечатанным серой краской буквам.
— А еще сделай так, чтобы все узнали: я не хочу, чтобы господин де Словв вдруг случайно пострадал.
Стукпостук, обычно понимавший хозяина с полуслова, почему-то медлил.
— Милорд, вы не хотите, чтобы господин де Словв пострадал или чтобы господин де Словв вдруг да еще и случайно пострадал?
— Стукпостук, ты мне что, подмигиваешь?
— Никак нет, милорд!
— Стукпостук, я считаю, что каждый гражданин Анк-Морпорка имеет право ходить по городским улицам, не подвергаясь нападениям.
— О боги, милорд! Неужели?
— Именно так.
— Но я думал, вы выступаете против использования подвижных литер, милорд. Вы говорили, что отпечать станет слишком дешевой и люди…
— Шиирна-плп! — заорал у ворот продавец новостных листков.
— Стукпостук, ты готов к вступлению в новое, полное событий тысячелетие, которое лежит перед нами? Готов ли ты принять будущее в свои объятия?
— Не знаю точно, милорд. А какая форма одежды для этого требуется?
Когда Вильям торопливо спустился по лестнице, все остальные жильцы уже сидели за столом и завтракали. Он спешил потому, что у госпожи Эликсир было особое Мнение насчет опаздывающих к столу людей.
Госпожа Эвкразия Эликсир, хозяйка «Меблярованных Комнат для Приличных Работящих Людей», была тем самым будущим, к которому бессознательно стремилась Сахарисса. Сама госпожа Эликсир была не просто приличной, она была Приличной с большой буквы; Приличность заменяла ей стиль жизни, религию и хобби. Госпоже Эликсир нравились приличные люди, которые были Чистыми и Порядочными, и она произносила эту фразу так, словно одно качество непременно тянуло за собой другое. Она предоставляла приличные комнаты и готовила дешевую, но приличную еду. И все ее жильцы, разумеется, были приличными — неженатыми, весьма рассудительными мужчинами средних лет (за исключением Вильяма, который немного не дотягивал до возрастного порога). В основном это были мелкие лавочники и ремесленники; коренастые и чисто вымытые, они носили удобные крепкие башмаки, а за столом вели себя неуклюже вежливо.
Как ни странно, к гномам и троллям госпожа Эликсир не испытывала отвращения. По крайней мере, к чистым и порядочным. Госпожа Эликсир ставила Приличность выше видовой принадлежности.
— Тут говорится, что в пьяной драке пострадало аж пятьдесят шесть человек, — сообщил господин Маклдафф, который на правах постояльца, выжившего в «Меблярованных Комнатах» дольше всех, возглавлял обеденный стол и выступал своего рода местным президентом.
Он купил экземпляр «Правды» по пути домой из пекарни, в которой работал бригадиром ночной смены.
— Подумать только! — изумилась госпожа Эликсир.
— По-моему, на самом деле их было пять или шесть, — поправил Вильям.
— А тут написано: пятьдесят шесть, — упорствовал господин Маклдафф. — Черным по белому.
— Все правильно, — вмешалась госпожа Эликсир. — Если б это не было правдой, разве это разрешили бы отпечатать?
— Интересно, кстати, кто делает этот листок? — спросил господин Ничок, который занимался оптовой туфельно-башмачной торговлей.
— О, для такой работы требуются особые люди, — заявил господин Маклдафф.
— Правда? — спросил Вильям.
— Ну разумеется, — важно кивнул господин Маклдафф, крупный мужчина, мгновенный эксперт в любой области. — Нельзя, чтоб кто попало писал что попало. Этого никогда не допустят.
До расположенного за «Ведром» сарая Вильям шагал в состоянии глубокой задумчивости.
Хорошагора поднял голову от камня, на котором аккуратно набирал шрифт для отпечати афиши.
— Я оставил тебе твою долю, — сказал он, кивая на верстак.
В основном это были медяки, но медяками набралось почти тридцать долларов. Вильям уставился на монеты.
— Здесь что-то не то… — прошептал он.
— Господин Рон и его друзья постоянно приходили за добавкой, — ухмыльнулся Хорошагора.
— Но… Но ведь в листке нет ничего особенного, обычные события, — ответил Вильям. — Абсолютно ничего важного… Вещи, которые случаются каждый день.