— А что, если я бы была голой?
В попытке выплеснуть злость, мои руки поднялись с постели, но сразу же вернулись обратно на место из-за моего болезненного состояния.
Оливия хрипло засмеялась.
— Я прожила с тобой четыре года. И знаю, что ты не ложишься спать голой, — она тыкнула пальцем в моё бедро. — К тому же, там нет ничего такого, что я бы не видела раньше. Теперь поднимай свою задницу.
Я зарычала, двигая руками и ногами. Каждый мускул тела превратился в желе. Я покрутила пальцами на ногах, чувствуя, как хрустнули кости.
— Хорошо, встаю, — проворчала я.
Она подала мне чашку кофе и открыла кулак, в котором принесла аспирин.
— Я подумала, что он тебе может пригодиться.
Поднявшись, я прислонилась к металлическому изголовью кровати. Холодная сталь, прижатая к моей мокрой спине, вызвала мурашки. Я подтянула колени к груди и взяла кофе с аспирином из протянутых рук Оливии, ощущая жар чашки холодными пальцами.
— Спасибо, — промямлила я, глотая болеутоляющее.
Она откинулась на кровати, положив ладони на матрас.
— Не забудь рассказать, что произошло сегодня ночью. Или точнее сказать утром?
Тёплая жидкость в чашке дала мне маленькую возможность собраться с мыслями. Будет нелегко объяснить ей то, что я сделала. Я всегда была чудачкой. Ненавидела препятствия и всегда убегала от них. Но с другой стороны, я легко не сдавалась. Если кто-то или что-то мне было нужно, я боролась. Оливия знала об этом лучше, чем кто-либо. Так что своим уходом я показала, что это против моей натуры, что она, в принципе, знала сама.
Я глянула на неё поверх края чашки с кофе, и мои глаза наполнились слезами. Оливия наклонила голову в ожидании.
Возможности избежать этого разговора не было, поэтому я поставила чашку на колени, обхватив ее пальцами.
— Я бросила Нейта.
— Да, это я уже поняла.
Я обводила край чашки большим пальцем, пока подбирала подходящие слова.
— Лив, я больше так не могла. Время, проведённое с вами вчера, заставило меня чувствовать себя ничтожной. Когда незнакомцы утешали меня, могли читать как открытую книгу, я поняла, что мне надо что-то менять.
Оливия передвинулась и закинула одну ногу на другую.
— Так вот что произошло между тобой и Дрю когда мы вернулись. Что он сказал тебе?
Я сделала большой глоток кофе. Разговор был личным, и мне не очень хотелось рассказывать ей то, что он мне сказал.
— Не много. Он просто сказал, что ты переживаешь за меня и, что меня обидели.
Оливия кивнула, мягко улыбаясь.
— Похоже на Дрю. Он практически сделал то же самое в наше первое свидание. У него способность видеть людей насквозь.
— Это точно, — пробормотала я в чашку.
— Итак, Нейт был дома, когда ты пришла? — спросила она.
Я утвердительно кивнула.
— И как он воспринял?
Поставив чашку на колени, я почувствовала, как слёзы начали наполнять мои опухшие глаза. Боль от жгучих слёз только усиливала головную боль.
— Я думаю, узнаем, когда он обнаружит записку, — признала я.
— Погоди! Придержи-ка коней! Ты оставила ему прощальное письмо?
На её лице появилось выражение шока. Оливии, казалось, понравилось идея: Нейт найдёт записку, а меня уже нет.
— Нечестно, я знаю, но иначе он бы меня не отпустил. Я пыталась. Поверь мне. Но он вывернулся, как всегда.
Оливия медленно кивнула, осмысливая мои слова.
— Я думаю, что вижу всю картину в целом.
Жар проступал сквозь кожу. Как легко я могла лгать.
Оливия подвинулась, забрала чашку из моих рук и поставила её на ночной столик. Своими тонкими пальцами она обняла меня за руки и слегка сжала.
— Не думаю, что ты сделала что-то нечестно. Лично я думаю, что ты храбрая. Ты знала, что тебе нужно и вместо того, чтобы продолжать мучить себя, сделала шаг вперёд и приняла решение. Я горжусь тобой, Кенз.
Я выдохнула.
— Хоть кто-то из нас, — прошептала я с комком в горле и слезами, готовыми пролиться.
Сердце колотилось в груди. Я не могла поверить, что была настолько несправедлива в своём решении.
— Но почему бы и нет? Ты приняла решение, мудрое, кстати говоря, и уверенно держалась. Очень смело. Особенно для тебя.
— Я разобью ему сердце, Лив. Ты не видела его вчера вечером. Он плакал.
Взяв меня за подбородок указательным и большим пальцем, она заставила меня взглянуть ей в глаза.
— А сколько раз он рвал твоё сердце на части? Один? Миллион раз? Ты должна была давно его бросить. Ему повезло, что ты давала ему так много шансов.
— Я знаю, — сказала я сквозь стиснутые зубы.
Предательская слеза побежала по щеке.
— Я устала быть одной.
— Ты не одна. У тебя есть я, — она потянулась и убрала прядь моих волос за ухо. — И Джаред, — добавила она, хмыкнув.