«Утна, административный центр Изумрудной поймы, пятьсот семьдесят четвёртый квадрат: обнаружен противник. Десант пехоты Содружества в городской черте, около тысячи человек, при поддержке с воздуха. Ведутся бои».
«Гарига, административный центр западной области Каменного леса, пятьсот первый квадрат: обнаружен противник. Ракетная атака на город, значительные разрушения. Потери среди мирного населения».
«Велор, агломерация Верхних степей, четыреста одиннадцатый квадрат: обнаружен противник. Применение неустановленного оружия морфирующего типа. Многочисленные потери».
«Селада, шестьсот четырнадцатый квадрат: обнаружен противник. Десять воздушных крейсеров Содружества с кораблями охранения. Атака тяжёлыми лучемётами, ракетами и морфирующими установками. Ведутся бои».
Локшаа мечется между экранами, выкрикивает приказы. Поднимает резервные войска, шлёт их на помощь тем, кто принял на себя первый удар. Объявляет по всему Союзу тревогу, активирует многослойные защитные поля.
«Война! – стучит в голове. – Война!» Теперь уже неважно, по чьей вине она началась. Зря он показал полигон Хальдер Прекрасной. Зря Хальдер говорила об этом с Кертой. Зря они все надеялись, что с гибелью Айто исчезнут проблемы. Виноваты все, и в то же время не виноват никто. Даже Кадмил – он тоже, по большому счёту, не виноват. Просто его болтовня сыграла решающую роль в этой истории.
Орсилора тем временем приходит в себя. Принимает человеческую форму, встаёт перед резервным монитором, связывается с собственными подданными. Сейчас над её страной поднимается незримый купол. На какое-то время жители защищены от врагов с помощью магии и машин. Впрочем, все они, объятые ужасом, покидают дома и спешат в убежища. Магии они не доверяют, машинам – тем более. И правильно делают.
Отдав самые срочные распоряжения, Локшаа щёлкает переключателем экстренного канала. Вызов дотянется до Хальдер через всю планету, найдёт её где угодно.
Монитор оживает.
– Что случилось? – кричит Хальдер вместо приветствия. – С запада на Пустошь движутся войска. Там миномёты, танки. По-моему, Содружество. Ты в курсе?
– Нас подставили, – говорит Локшаа. – Это война. Придётся биться.
Она молчит несколько секунд. Изображение смазанное, виден только хрупкий силуэт.
– Ясно, – голос теперь звучит спокойно, по-деловому. – Что от меня требуется? Могу вылететь и сжечь их – тех, кто успел подтянуться.
Локшаа на минуту задумывается.
– Не спеши, – говорит он. – Скорее всего, они тебя выманивают. Навязывают бой. Выдохнешься, потеряешь пневму, а они ударят резервом.
– Тогда как быть? – экран мельтешит белыми точками, и Локшаа запоздало догадывается, что это – парцелы, из которых составлены призрачные крылья Хальдер. – Решай, ты у нас командующий.
– Поставь все щиты, какие можешь, – говорит он. – И иди через Разрыв ко мне в бункер. Надо объединиться. Тарвем не с тобой?
– Тарвем отбыл на Землю, – белые сполохи застят экран. – Работал в лаборатории, когда началась бомбёжка. Чуть не погиб.
– Что ему понадобилось на Земле? – с раздражением спрашивает Локшаа.
– Он недавно синтезировал какой-то ценный стимулятор, – неясный силуэт разводит руками. – Когда я говорила с Моллюском полчаса назад, он сказал, что открытие важное, и стимулятор нужно спрятать в безопасном месте.
– Понятно, – Локшаа выбивает дробь по поверхности пульта. – Тогда жду тебя одну. Он должен скоро к нам присоединиться.
– Что-нибудь захватить с собой? – Хальдер оборачивается, будто кто-то может подслушать. – Я бы могла взять одну хорошую разработку из последних. Поможет в драке. Только она…
Шипение помех заглушает голос.
– Что там? – кричит с нетерпением Локшаа. – Повтори, не слышно!
–…в монастыре, – доносится из динамиков. – В Энландрии. Это очень мощная…
Опять помехи.
– Сходи на Землю! – кричит он. – Только быстро! И свяжись там с Тарвемом!
Шипение становится оглушительным. Силуэт на мониторе взмахивает крыльями, и связь обрывается.
– Сука! – вопит Орсилора. – Она нас бросила! Сбежала! И слизняк вместе с ней!
– Бред, – морщится Локшаа. – Невозможно сбежать от войны. Сражения начнутся везде. На Батиме, на Земле, в других колониях. Хальдер и Тарвем это прекрасно понимают. Они вернутся. Нет другого выхода…
Страшный удар колеблет стены бункера. Орсилора кричит, цепляется за кресло, чтобы не упасть. Несколько мониторов лопается, забрызгав осколками пульт. Свет гаснет, и тут же загорается вновь, но не прежний, ярко-белый, а другой, багровый, с тревожным проблеском. Аварийное освещение.
Локшаа трясёт головой, оглушённый. Малый экран над головой надтреснуто пиликает. Вызывает один из генералов, тот, который четверть часа назад получил приказ выдвигаться в Селаду. Локшаа щёлкает тумблером.
– Командующий у аппарата, – говорит он хрипло. – Доложите обстановку.
Сперва слышен лишь треск, дробный, многоголосый, нескончаемый. Локшаа не сразу понимает: это разряды боевых жезлов.
–…атакованы! Повторяю: атакованы отрядом Содруж… – голос человечка-генерала теряется, маленький, ничтожный на фоне звуков войны. – Очень мощные… видимо, новое оружие… красное небо, морфы… подкрепление! Повторяю: подкрепление! Небо красное…
Бункер вновь сотрясается от удара. Мониторы гаснут – все, кроме большого, панорамного. С потолка сыплется песок. Локшаа протирает глаза, вглядывается. На экране, как всегда, виден полигон, пустой, изуродованный воронками от взрывов. И над полигоном нависает, почти падая, небо.
Новое небо.
Серые пепельные тучи, к которым жители Батима привыкли за последнее столетие – эти знакомые тучи пропали без следа. Вместо них в вышине плывут кроваво-красные, набухшие тусклым огнём комья. Будто над миром распласталось месиво тягучей бугристой трясины.
А в зените яростно рдеет солнце. Точно раскалённая медная сковорода.
«Небо станет красным, как кровь рабов», – приходят на ум предсмертные слова Айто. Так вот оно что! Эти гады разработали какое-то новое оружие. Неудивительно, что они так искали повода к войне. Были, как видно, уверены в победе.
«Ну, это мы ещё посмотрим», – думает Локшаа.
– Орсилора! – зовёт он. – Нужно готовиться к бою. Нам, лично. Сейчас здесь будет Хальдер, и вместе…
– Готовься, раз нужно, – слышится в ответ. – С меня хватит.
Обескураженный, Локшаа оборачивается, чтобы встретить исполненный ненависти взгляд. Орсилора сейчас в человеческом облике, но выглядит не лучшим образом. Спутанные волосы серы от пыли, скафандр порван, из прорех виднеется кожа – грязная, в ссадинах. Сидя на корточках, Орсилора торопливо прячет по карманам рассыпанное по полу содержимое аптечки.
– Я ухожу, – объявляет она. – На Землю. Там есть хоть малый шанс выжить. Здесь – нет.
– Уходишь? С какой стати?! – Локшаа не верит ушам. – Мы союзники! Партнёры! На нас напали! Идет война!
– Партнёрствуй со своей птичкой, кобель.
Она исчезает.
– Вернись! – ревёт Локшаа в пустоту. Искры слетают с кончиков пальцев.
Новая взрывная волна сбивает с ног. Он падает, ударившись боком о край пульта. Хрипло вскрикивает, оседает на пол.
Посреди бункера появляется Орсилора – точно в том же месте, где была до этого.
– Грёбаная смерть! – кажется, она ещё в большей ярости, чем прежде. – Не могу уйти!
– Что, совесть заела? – спрашивает Локшаа с мучительным сарказмом. Никак не получается вздохнуть, бок онемел от удара.
– При чём здесь совесть, остолоп? – визжит Орсилора. – Я могу войти только в Разрыв, понятно? Мне не пробиться на Землю!
– От страха растеряла все умения? – презрительно кривится Локшаа. – Это такой вариант медвежьей болезни?
Орсилора скалит клыки. Подскакивает, замахивается когтистой рукой.
Локшаа бросает в неё иллюзию. Гигантское насекомое, сколопендра с ядовитыми жвалами, оплетает горло Орсилоры. Та невольно отшатывается, спотыкается, косолапо семенит, чтобы не упасть.
Воспользовавшись секундной передышкой, Локшаа проваливается в Разрыв.