Я даже не представлял себе, насколько ухудшилось положение обитателей Мыса, насколько трудно им было прокормиться на двадцать пять шиллингов в неделю, пока не узнал об этом однажды ночью, когда меня разбудила Лилли и попросила ей помочь.
Я всегда спал на веранде, даже зимой; около двенадцати я проснулся от тычка в бок.
— Проснись, Кит, — услышал я голос Лилли, — ну проснись же, умоляю тебя. (Она все еще пользовалась выражениями из словаря мисс Дэлглиш.)
— Ты что? — возмутился я, вскочив от неожиданности и испуга.
— Я бужу тебя, а ты — как бревно, — ответила Лилли.
— Тсс… — прошептал я. — Что случилось?
— Джекки попал в капкан, и я не могу его освободить.
— Где попал?
— У Кэрроллов.
Кэрроллы жили за ипподромом, дальше уже тянулась пустошь. До этого места было минут пять ходьбы; когда Лилли упомянула о Кэрроллах, я догадался, что Джекки пытался украсть цыплят.
— Что с Джекки?
— Я же тебе сказала, — нетерпеливо ответила Лилли. — Он попал в капкан для лис, и я не могу его освободить. Ты должен помочь, пошли скорее.
Моя одежда осталась в комнате. Я потихоньку открыл застекленную дверь, взял брюки, натянул их на пижаму, сунул босые ноги в ботинки и присоединился к Лилли, поджидавшей меня возле кровати.
— Скорее, — торопила она. — Ему больно.
— Ладно, — сказал я, — только ради бога не поднимай шума.
Мы прокрались на цыпочках по веранде, а на дорожке Лилли дернула меня за рукав и побежала; я испытывал безотчетную тревогу и страх, когда несся, задыхаясь, по вымершим улицам полночного города. Лилли протащила меня через живую ограду ипподрома, и мы, тяжело дыша, поползли вдоль сетки вокруг участка Кэрроллов.
— Джекки! — позвала Лилли. — Мы здесь.
В сетке была дыра, вернее лазейка, специально проделанная у самой земли, чтобы лиса могла ее отыскать. Эту лазейку и нашел Джекки. Он лежал на боку, я склонился над ним и заметил, что его левая рука попала в стальной капкан, прикрепленный цепью к заборному столбу.
— Как это тебя угораздило? — спросил я Джекки, пробуя разомкнуть створки капкана.
— Хотел пролезть к Кэрроллам, сунул руку, а там — ловушка.
Мальчик плакал, ему было очень больно.
— Я уже пробовала открыть, — проговорила Лилли, наблюдая, как я вожусь с капканом, — но ничего не вышло.
Лилли держалась спокойно, даже слишком спокойно, и, хотя я не ожидал от нее ничего другого, мне было ясно, что крепилась она ради брата.
Я видел подобные ловушки, но никогда ими не пользовался. Это был хитроумный лисий капкан. В отличие от кроличьего он захватывал только лапку зверька, чтобы не повредить ценной шкурки; правда, захлопывался лисий капкан с большой силой. Два зажима, образовывавшие цилиндр, обхватывали лапку лисы. Рука Джекки очень плотно сидела в цилиндре, потому что была толще лисьей лапы. Я попытался раздвинуть створки капкана, но пружина оказалась слишком тугой.
— Так не получится, — сказала Лилли.
Я попробовал оторвать цепь — так удобнее было бы возиться с капканом, но ее накрепко приколотили к столбу. Одна из собак Кэрроллов залаяла.
— Тише, — прошептала Лилли.
Я знал, что нужно найти запор, который держал зажимы, но в темноте ничего не было видно. Я наклонился пониже и принялся ощупывать ловушку, пока пальцы не наткнулись на стальную пластинку. Я поднял запор и попытался раздвинуть створки, но пружина не поддавалась.
— Скорее, — торопила Лилли. — Собаки всполошились, и Джекки совсем плохо.
— Мне не плохо, — возразил Джекки, но я понял, что долго ему не выдержать. Джекки был слабее, чем казался на первый взгляд.
— Я надавлю на пружину, а ты разводи створки, — попросил я Лилли.
Я наступил ногой на цилиндр и нажал на стальной язычок; пружина наконец поддалась.
— Открывай, только не прищеми пальцы, — приказал я Лилли.
— Не отпусти пружину, — предупредила она.
Я снова надавил.
— Тащи руку! — прикрикнула на Джекки сестра.