Боб обхватил меня за талию своей широкой ладонью, приподнял лицо за подбородок и потащил к бортику.
— Не бойся, — сказал он. — Это просто судорога. Такое часто бывает.
Добравшись до края бассейна, мы присели на нижнюю ступеньку. Как только я частично выбралась из воды, странное чувство стало проходить.
— Ну-ка, давай посмотрим на твои ноги. — Боб пересадил меня на бортик. — Можешь поднять левую?
Я подняла.
— А правую?
Легко.
— Боль есть?
— Всё прошло, — честно ответила я.
— Значит, так и есть — обычная судорога. Посиди немного, передохни. Потом снова зайдешь в бассейн, если захочешь.
Я кивнула, и Боб поплыл к остальным.
Но всё дело в том, что, в отличие от Боба, я успела почувствовать и увидеть кое-что необычное. Я представления не имела, что это такое, но одну вещь знала наверняка — больше меня в бассейн ни за какие деньги не затащат!
Я еще долго сидела на бортике. Постепенно весь класс зашел в воду, и теперь все, включая Мэнди, весело плескались в бассейне. Но я даже близко к ним не подходила из страха, что на меня попадет вода и это повторится снова. А возвращаясь домой из школы, я вдруг испугалась, что упаду с мостков в море.
Такие мостки расположены вдоль всей пристани. Около наших пришвартовано еще три судна, не считая «Морского короля», — роскошный белый скоростной катер и парочка больших яхт. Но постоянно на них никто не живет.
Я осторожно ступила на мостки. На нашу яхточку с берега перекинута широкая доска. Когда я была маленькой, мама переносила меня через нее на руках. Конечно, это было много лет назад, я уже давно хожу по доске самостоятельно. Но только не сегодня.
— Мама, — крикнула я с мостков. — Я не могу перейти.
— Я опаздываю на занятия, — крикнула в ответ мама, поднимаясь на палубу в голубом атласном халате и с головой, обмотанной полотенцем.
Я застыла на мостках. Вокруг топорщились паруса и мачты многочисленных лодок. На «Короле» паруса были спущены, и мачта размеренно покачивалась вместе с яхтой. Солнце, отражаясь в иллюминаторах, слепило глаза. Поблескивали тонкие металлические поручни.
— Я боюсь, — сказала я.
Перевязав покрепче пояс халата, мама протянула мне руку.
— Ну, иди, я тебя поймаю.
Как только я дошла до конца доски, она подхватила меня и крепко обняла.
— Выдумщица, — сказала она и, взлохматив мне волосы, снова ушла в каюту собираться.
Мама постоянно ведет какой-нибудь кружок. Она работает в букинистическом магазинчике на набережной и там же проводит свои занятия. Вообще-то у них там довольно здорово. Недавно при магазине открылось маленькое кафе, где подают густые молочные коктейли с настоящими фруктами и вкусными шоколадными хлопьями. Я подозреваю, что кружки эти — всего лишь повод для того, чтобы встретиться и посплетничать с друзьями. Так или иначе, меня это вполне устраивает: на это время мама, по крайней мере, оставляет меня в покое.
Правда, в мамино отсутствие за мной присматривает Ясновидящая Милли — она работает на пристани гадалкой. Но мне с ней нравится. Время от времени Милли проводит со мной сеанс рэйки или шиатсу. А однажды даже погадала мне на картах — выпало, что я стану великой ученой и все меня будут прославлять.
На следующий день я получила пару за диктант и в наказание должна была в течение трех больших перемен переписывать его заново. Вот так Милли и гадает.
К счастью, этим вечером по телику шли оба ее любимых сериала; «Эммердейл» и «Жители Ист-Энда», так что ей будет не до меня. Вот и отлично: мне было необходимо посидеть и спокойно подумать. Во-первых, понять, что со мной случилось в бассейне. А во-вторых, придумать, как избавиться от плавания, пока это не повторилось.
Расхаживая по салону, я слышала, как мама поет, заглушая магнитофон: «Ты и вправду меня любишь? Ты останешься со мной?» Она всегда напевает, когда куда-нибудь собирается. Меня это не то чтобы сильно раздражает, если только она не начинает при этом еще и пританцовывать. Но сегодня мне вообще было всё равно, что она там делает.
Я уже попробовала ее осторожненько спросить, а обязательно ли мне снова идти на плавание, и она совершенно взбеленилась.
— Ты что, шутишь? — По ее тону можно было понять, что она-то уж точно не шутит. — После того, как ты мне всю душу вымотала с этим своим плаванием? Ну нет, ты уж, пожалуйста, продолжай ходить.
Я добрела до искусственного камина в углу салона, который называется у нас гостиной, и повернула в обратную сторону — при ходьбе мне лучше думается. Прошла мимо ободранного диванчика, застеленного большим оранжевым покрывалом. Туда — сюда, влево — вправо, скрип — скрип, топ — топ. Но в голову ничего не приходило. Совсем ничегошеньки.