— Ты сдурел, Евген, он же тебя сожрёт и не поморщится! — воскликнул Володька.
— А лучше будет, если он всех подерёт за компанию? — возразил я. — Вы люди семейные, жалко вас, да и ходить так уже надоело… не до ночи же.
— Женя, ну хватит шутить, Володя прав, это опасно, — взмолилась Татьяна, — есть же другие варианты, давайте подумаем.
«От тебя Танечка это вдвойне приятно услышать», — тёплом отозвалось моё сердце.
— И правда, ребята, лучше не разделяться, вместе же надёжнее, — поддержала её Жанна и с затаённой надеждой произнесла:
— Смотрите, кажется, он отстал…
— Фиг там! — покачал головой Андрей. — Вон об кедр трётся, блохи, видно, достали.
— Всё, решено, бегаю я лучше всех, так что оторвусь, — твёрдо заявил я, — рюкзак только возьмите, с ним как-то несподручно по горам скакать.
— Ты хорошо подумал, Женька, может, всё-таки вместе? — больше для очистки совести спросил Андрей, помогая мне освободиться от рюкзака.
— Действительно, Евген, не дай бог что случится, — поддакнул ему Володька.
— Да успокойтесь, мужики, прорвёмся, — ответил я. — Всё, идите быстрее, а я здесь пошурую для вида.
Подталкивая вперёд парней, я ободряюще подмигнул девчонкам.
— Женечка, будь осторожен, мы ждём тебя, — на ходу проворковала Татьяна.
— Буду, Танюша, спасибо. Всё, топайте уже!
Я не спеша стал отступать назад, стараясь удерживать в поле зрения косолапого великана, и при этом создавал шумовые эффекты. Но медведь оказался непростым экземпляром и вскоре раскусил мою маленькую хитрость. Уже без всякого предупреждения он кинулся за мной, и мне ничего не оставалось, как делать ноги, причём очень поспешно. Слава Богу, что к тому моменту ребята успели скрыться из видимости.
За размышлениями я не сразу заметил, как стало смеркаться, над лесом нависло огромное крыло тени и с каждой минутой неумолимо сваливалось вниз. Я прибавил шагу и спустя несколько минут совсем рядом услышал шум бурлящей воды. К тому времени на небе уже мерцали первые бледные звёзды. Спустившись вниз по лощине, я оказался на каменистом берегу горной речки, но к своему сожалению излучины не увидел.
«Тьфу ты, наверно, проскочил! — прорвалось внутри меня. — И куда же теперь в потёмках-то? Да уж… здесь можно так заплутать, что больше не захочется».
Кроме речного шума и налетавших порывов ветра мне не удалось уловить ни единого звука, хоть как-то намекавшего на близкое присутствие моих друзей.
Я вздохнул и стал оценивать своё положение:
«И что же мы имеем? Реку… ну да, это уже кое-что… ещё есть нож, спички и несколько галет, не густо, конечно, не густо. Ладно, до утра хватит, а утро вечера, как говорится…»
Округа уже плотно обволакивалась ночной темью и дышала прохладой. Не желая более испытывать судьбу, я решил переночевать прямо на берегу. Только сейчас я почувствовал, как неприятно саднят раны на теле, и попытался смыть следы «лошадиного бега» по пересечённой местности. Холодная вода действительно несколько притупила боль. Потом в прибрежной скале я отыскал небольшую нишу как раз, чтобы уместиться одному человеку, где устроил из еловых ветвей довольно приличное для походных условий лежбище. Рядом с убежищем я соорудил из камней очаг и развёл в нём огонь, прекрасно понимая, что без спальника долго не протянуть. Как ни крути — ночи в горах были холодными даже летом. Когда костёр занялся ярким пламенем, я устроился на еловой «перине» и призадумался. Такое стечение обстоятельств явно не вписывалось в наши планы. Уже два года я вынашивал идею посетить западные Саяны и, наконец, уговорил своих друзей. Ребята заранее спланировали свои отпуска, пристроили к бабушкам детишек, и уже горели желанием посвятить пару недель «дикому» лону природы. Да, именно «дикому», чтобы подальше от цивилизации. То и получили…
А начиналось всё просто замечательно! До Хакасии мы добрались поездом, потом на перекладных до самих Саян, ну а дальше уже пешочком в горы.
Первый день у нас прошёл, можно сказать — на ура и даже несмотря на усталость от непростого перехода по горам настроение у всех было на подъёме. Палаточный лагерь мы разбили у небольшого горного озера, потом с мужиками занялись заготовкой дров и костром, а женщины сообща принялись готовить ужин. Поужинав, мы до глубокой ночи беседовали на всевозможные темы, наслаждаясь долгожданной свободой и, конечно же, шутили. На дружеские шутки в нашей компании редко обижались, а если кто и обижался, то недолго. Обычно удачно найденное словцо только подогревало позитив атмосферы. С Володей, Андреем и Татьяной мы дружили уже давно, ещё со школьной скамьи, а вот Жанна влилась в наш сплочённый коллектив чуть больше семи лет назад, когда ходила ещё в невестах Андрея. В юности мы втроём были влюблены в Татьяну и тайком друг от друга ухаживали за ней. Не знаю как парни, но я до сих пор помню, как переживал эти первые трепетные чувства, как не спал по ночам, страдал. Но она выбрала Володьку, и нам с Андрюхой пришлось смириться, конечно, не без обид, но пришлось, ведь мы же были друзьями. Как выяснилось позже, взаимная любовь не обошла стороной и Андрея, но это случилось уже в более зрелые годы. А я до сих пор не мог забыть Татьяну, поэтому, наверно, и мотался по археологическим экспедициям, чтобы быть подальше от неё. Но всё одно возвращался назад. Почему-то сейчас мне вспомнилась вчерашняя не совсем однозначная дискуссия с ребятами у костра, как бы невзначай коснувшаяся жизненных реалий. С чего же всё началось? А, да, Татьяна посетовала на житейскую суету, из которой якобы трудно выбраться, чтобы вот так просто посидеть с друзьями на природе, полюбоваться звёздами, поболтать о жизни.