- Против его великолепия? - оскалилась Руха. - Зачем это мне? Все достойные мудрецы смеются над тобой. Они не стали бы печатать твою книгу, умоляй об этом сам Хелбен!
Лишь мой страх умереть неопубликованным — и все мучения, которыми будет сопровождаться эта неудача — остановили мою руку с иглой.
Ведьма снова посмотрела на Хардвина.
- Так что скажете? Арфистам всё равно. Вы можете оставить золото себе, Малику оно не понадобится.
- Это мне решать! - запротестовал я, обращаясь к Хардвину. - У нас есть договор!
Хардвин проигнорировал меня и посмотрел мне за спину, пытаясь различить выражение за вуалью Рухи.
- Почему мне кажется, что это не просто подарок? Вы что-то хотите взамен. Что?
- Немного — всего лишь одну страницу, - ответила она. - Несколько мудрецов сказали мне, что в этой книге Малик раскрывает местонахождение Циринишада.
Хотя Хардвин не дочитал до этого момента, его глаза стали круглыми, как блюдца; он прекрасно знал, что Циринишад — утраченная история того, как Единственный стал богом.
- Одна страница, - сказала Руха. - Не так уж много за такую сумму.
- Эта стерва лжёт! - выдохнул я, не обращая внимание на лезвие у шеи. - Тайна местонахождения Циринишада стоит в тысячу раз больше!
К моему ужасу Хардвин покачал головой.
- Вопрос не в деньгах, Малик.
Увидев, что жадный мудрец готов меня предать, и что лучше умереть богатым автором книги без купюр, чем разгневать Единственного, позволив Рухе украсть самую важную страницу, я взялся за иглу и приготовился ощутить жало джамбии.
Но этому не суждено было случиться, ведь пока я собирался с храбростью, Хардвин снова посмотрел на ведьму.
- Это вопрос принципа. Руха просит меня зацензурить одного из моих авторов...
- Я прошу подумать о том зле, которое вы освободите, - парировала она, и по напряжению прижавшегося к моей спине тела я понял, что Хардвин удивил её не меньше, чем меня. - Только представьте, что может произойти.
- Я не могу об этом беспокоиться, - сказал Хардвин. Увидев, что ведьма не готова идти на уступки, он потянулся, чтобы забрать мою рукопись. - Я в ответе перед самой истиной.
- В ответе перед истиной? Да что ты вообще знаешь про ответственность!
Раха устремила взгляд своих тёмных глаз на мудреца, затем прошипела заклинание и свободной рукой выпустила искру магии на мою рукопись. Крошечные волшебные молнии затрещали на её листах, и ведьма сказала:
- Предупреждаю вас, не трогайте книгу, пока я не заберу свою страницу.
Хардвин замешкался, и в этот момент я понял, что там, где не получилось добиться своего искушением, Руха добьётся своего страхом.
- Хардвин, хватай книгу! - воскликнул я. - Чтобы остановить тебя, ей придётся отпустить меня!
С этими словами я повернулся, чтобы уколоть ведьму в ногу, но не только я пришёл в движение — и я оказался даже не самым быстрым. Хардвин схватил рукопись, и ведьма потянулась через меня налево, а переписчики бросились на неё сзади.
Моя иголка нашла только пустой воздух.
Откуда-то из кучи-малы на столе раздался резкий треск, затем появился едкий запах. Хардвин вскрикнул. Я увидел мелькнувшую фиолетовую абу Рухи и бросился в драку, протолкнув свою иголку через путаницу тел в её мягкую плоть.
Раздался удивлённый всхрип, такой короткий приглушённый, что я едва расслышал его, затем стул Хардвина опрокинулся, а следом за ним — и вся масса переплетённых тел. Будучи на самом верху, я оттолкнулся и приземлился примерно в то самое место, где стоял раньше; остальная куча с мягким стуком упала на пол.
Ящик с золотом, удерживаемый своим огромным весом, остался на столе, но мой манускрипт пропал. Я залез на стол и заглянул на другую сторону, ожидая увидеть разбросанные по всему полу страницы. Вместо этого я увидел, как гибкая фигура Рухи выбирается из кучи.
- Остановите её!
Опасаясь, что ведьма прочтёт ещё одно заклинание, прежде чем погибнуть от яда, я схватил один из мелких кошелей, предложенных мне Хардвином, и швырнул ей в голову.
Удар заставил Руху упасть ничком, куча навалилась на неё огромным сороконогим пауком и проглотила её.
Хардвин Ход лежал на полу рядом с перевёрнутым стулом, по-прежнему прижимая к груди мою рукопись. Его руки были покрыты ожогами от магии ведьмы. Он приподнялся, затем посмотрел на запястье, увидев там оторванный кусок фиолетовой абы, приколотый сломанным концом иголки. Конечность уже почернела и распухла, и я видел тёмный яд, устремившийся к его сердцу.
- Именем Милила! - воскликнул он. - Ведьма меня отравила!