Тут уже проснулся и хохотал весь зал минуты полторы.
Делегат стоял на трибуне и не знал что сказать, пока все не отсмеялись.
Почему-то из всех речей Делегата больше всего нам запомнилась эта.
Забавная история с речами и приветствиями случилась уже после нашего выпуска, в 1984 году. После кончины Ю. В. Андропова руководство страны приняло решение увековечить его память, и одним из пунктов этого постановления было – присвоение нашему училищу имени Юрия Владимировича.
В связи с этим, по тогдашней практике, в училище состоялось торжественное построение с выносом знамени и митинг. Всё прошло гладко, кроме одного момента. Одним из выступающих на этом митинге был командующий войсками округа генерал армии С., специально приехавший на торжество. Участник войны, он был уже довольно пожилым человеком, и это, видимо, сыграло свою роль. Довольно бодро прочитав по бумажке заготовленную речь, командующий, видимо, решил в конце поприветствовать народ «от души».
«Поздравляю командование, профессорско-преподавательский состав, всех офицеров, прапорщиков, курсантов и солдат училища с присвоением ему имени.. (тут он неожиданно запнулся и после некоторой паузы выдал): Леонида Устиныча Андропова!!!»
«Урааааааа!!!!» – дружно заорали поздравляемые, тоже после некоторой паузы.
Ещё один курьёзный случай произошёл во время «войны хлястиков».
Дело в том, что шинель имеет так называемый «хлястик». Те, кто служил – знает, что это такое, а не служившим объяснить вид и назначение детали в двух словах будет непросто, да и нет особой необходимости.
Достаточно сказать, что хлястик имеется на каждой армейской шинели, носится он на двух пуговицах, в районе талии, как бы стягивая саму шинель.
Как показали дальнейшие события, без хлястика шинель приобретает вид сиротский и жалкий, а сам военнослужащий в такой шинели становится моментально похожим на «окруженца», чудом избежавшего плена.
С чего началась «война хлястиков» – точно сказать сложно. Помню, что мы были курсе на третьем. Осенью, когда пришла пора надевать шинели, провисевшие всё лето без дела, выяснилось, что у кого-то не хватает хлястика на ней. Пострадавший, недолго думая, снял хлястик у соседней шинели, и… «процесс пошёл», как любил выражаться, впоследствии, незабываемый «лучший немец года».
Кто-то взял хлястик товарища «про запас», кто-то, может быть, и действительно умудрился его где-то потерять, в общем, из этой мелочи выросла нешуточная проблема. Хлястики вдруг стали дефицитом, их начали снимать со своих шинелей и носить в карманах, подписывать шариковыми ручками на обратной стороне свои ФИО и номер военного билета, но ничего не помогало.
Проблема распространялась с удивительной скоростью. Скоро в строях можно было видеть немалое число курсантов в шинелях без хлястиков, что вызывало законный гнев наших командиров и начальников.
Ситуацию усугубило распоряжение Делегата о запрещении передвижения по территории училища «одиночек». Им предписывалось, в самом крайнем случае, передвигаться по огромной территории «партийного вуза» бегом, а по плацу – шествовать только строевым шагом.
Понятно, что поначалу на такую глупость никто особого внимания не обратил. То, что хорошо для сержантской 6-ти месячной «учебки» и 18-ти летних новобранцев, не всегда подходит для 4-х лет военного училища и курсантов, некоторым из которых было по 23—25 лет в момент обучения.
Грабар на одном из своих «подведений итогов» так выразился по этому поводу:
«Выглянул я в окно, а по плацу одиночки – толпами ходят!»
Однако для контроля за выполнением этого распоряжения Делегат приказал привлечь офицеров-заочников, которые в немалом количестве приезжали «из войск» сдавать экзаменационную сессию в училище.
Это сразу же обострило ситуацию.
Патрулям заочников давали план по поимке и «записыванию» одиночек. Записанных стали привлекать к дополнительным занятиям по строевой подготовке (в субботу, под руководством коменданта училища), да и комбатов, у кого больше всего было поймано подчинённых «одиночек», драл лично Делегат на совещаниях.
Курсанты, в ответ, начали «тырить» хлястики у заочников. Благо, в учебных корпусах шинели заочников никто не охранял во время занятий.
Это оказалось «несимметричным» и действенным ответом.
Курсант без хлястика выглядел, конечно, плохо, но для похода в увольнение мы всегда могли занять хлястик у товарища, и это не было неразрешимой проблемой.