- Дорогая миссис Баргрэйв, я буду любить вас вечно.
В стихах дважды упоминалось слово Элизиум.
- Ах, - заметила миссис Вил, - как только эти поэты не называют Небеса! - При этом гостья часто проводила рукою по глазам, и, наконец, спросила: Ответьте, миссис Баргрэйв, не кажется ли вам, что припадки мои сильно на мне сказались?
- Нет, - отозвалась миссис Баргрэйв, - кажется мне, что вы выглядите не хуже, чем всегда.
После всех этих речей, - а Привидение изъяснялось слогом гораздо более возвышенным, нежели в состоянии была воспроизвести миссис Баргрэйв, и наговорило куда больше, нежели миссис Баргрэйв сумела запомнить (ведь нельзя ожидать, чтобы полуторачасовая беседа сохранилась в памяти полностью, хотя миссис Баргрэйв считает, что основное содержание передала точно), - миссис Вил попросила подругу написать письмо к ее брату, мистеру Вилу, с наказом от нее подарить кольца таким-то и таким-то людям; и еще упомянуть, что в ее шифоньере хранится кошелек с золотом, и ей хотелось бы, чтобы две золотые монеты в двадцать шиллингов достались ее кузену Уотсону.
Гостья говорила сбивчиво, и миссис Баргрэйв подумала было, что сейчас с ней случится припадок, так что сама уселась в кресло напротив подруги, чтобы подхватить ее и не дать ей рухнуть на пол, если приступ и впрямь случится; потому что кресло с подлокотниками не позволит ей упасть ни вправо, ни влево. И, думая отвлечь миссис Вил, хозяйка несколько раз бралась за рукав ее платья и хвалила ткань. Миссис Вил сообщила, что это особым способом обезжиренный шелк, заною перелицованный. Но при всем при том миссис Вил продолжала настаивать на своей просьбе, и говорила миссис Баргрэйв, что отказа не потерпит; и еще велела при первой же возможности пересказать брату весь их разговор.
- Дорогая миссис Вил, - уговаривала миссис Баргрэйв, - что за нелепость; просто и не знаю, как можно на такое согласиться; и ведь как огорчит наш разговор молодого джентльмена!
- Право же, не отказывайте мне! - настаивала миссис Вил.
- Почему бы Вам в таком случае не написать самой? - предложила миссис Баргрэйв.
- Нет, - возразила миссис Вил, - хотя сейчас просьба моя кажется вам нелепой, позже вы поймете, что у меня были причины так поступать.
Тогда миссис Баргрэйв, уступая настойчивости подруги, пошла было за пером и чернилами, но миссис Вил сказала:
- Оставьте, не сейчас; сделайте это, когда я уйду, но только непременно сделайте! - и при расставании напомнила о том еще раз, так что миссис Баргрэйв пообещала все исполнить.
Затем миссис Вил осведомилась о дочери миссис Баргрэйв; та сказала, что дочери дома нет, но ежели гостья желает повидать ее, она за ней пошлет.
- Пошлите, - попросила миссис Вил.
На этом хозяйка ее оставила и пошла к соседям, дабы послать кого-нибудь за дочерью; когда же миссис Баргрэйв вернулась, миссис Вил вышла за двери и на улицу, откуда по субботам открывался вид на ярмарку скота (а суббота считалась ярмарочным днем), и стояла там, готовая отбыть, как только воротится миссис Баргрэйв. Та спросила, отчего гостья так торопится, и миссис Вил ответствовала, что ей пора, хотя, может статься, в путешествие она не пустится раньше понедельника. К этому миссис Вил прибавила, что надеется снова увидеться с миссис Баргрэйв в доме у кузена Уотсона, прежде чем отправится туда, куда лег ее путь. Затем сказала, что не прощается, и зашагала прочь от миссис Баргрэйв, и вскорости скрылась за поворотом; а времени было без пятнадцати два пополудни.
Миссис Вил умерла от очередного приступа 7 сентября ровно в полдень, и за четыре часа до смерти лишилась чувств, вскорости после того, как причастилась Святых Даров. На следующий день после появления миссис Вил (а это было воскресенье), миссис Баргрэйв слегла от простуды, с больным горлом, так что волей-неволей оставалась дома, однако в понедельник послала к капитану Уотсону узнать, не там ли миссис Вил. Домочадцы капитана весьма подивились расспросам миссис Баргрэйв и послали ей сказать, что миссис Вил у них нет и не ожидается. При этом известии миссис Баргрэйв объявила горничной, что та, верно, перепутала имя или еще в чем ошиблась. И, еще не вовсе оправившись от простуды, миссис Баргрэйв надела капор и собственной персоной отправилась к капитану Уотсону, хотя никого из семьи не знала, дабы удостовериться, там миссис Вил или нет.
Домашние капитана сказали, что расспросы их весьма удивляют, потому что миссис Вил в городе нет; они в том уверены, потому что в противном случае она бы остановилась у них. Тут миссис Баргрэйв сказала: "Нет никаких сомнений в том, что миссис Вил пробыла у меня в субботу около двух часов". Ее заверили, что это невозможно, иначе бы она непременно к ним зашла. Пока они спорили, вошел капитан Уотсон и сообщил, что миссис Вил умерла и для нее уже заказана мемориальная плита с гербом. Это изрядно удивило миссис Баргрэйв; она немедленно отправилась к мастеру, исполняющему заказ, и убедилась, что это чистая правда. Затем она пересказала всю историю семье капитана Уотсона, и описала, какое платье было на гостье, и как отделано. Помянула и о том, что, по словам миссис Вил, шелк был особым образом обезжирен. Тут миссис Уотсон воскликнула: "Вы и в самом деле ее видели, потому что никто, кроме миссис Вил и меня, не знал, что шелк обезжирен"; и миссис Уотсон признала, что описание платья полностью соответствует действительности; и добавила, что сама помогала его шить.
Об этом миссис Уотсон раззвонила по всему городу, свидетельствуя в пользу того, что миссис Баргрэйв и впрямь видела призрак миссис Вил. А капитан Уотсон немедленно привел двух джентльменов в дом к миссис Баргрэйв, дабы те выслушали рассказ из ее собственных уст. А затем молва распространилась столь стремительно, что джентльмены и знать, люди здравомыслящие и скептически настроенные, толпами осаждали ее, и, наконец, это сделалось столь обременительным, что миссис Баргрэйв пришлось волей-неволей удалиться от общества. По большей части любопытствующие вполне убеждались в истинности всего рассказа; и со всей очевидностью удостоверившись, что миссис Баргрэйв нимало не страдает ипохондрией: она всегда появлялась с видом столь благожелательным и с выражением лица столь приятственным, что завоевала расположение и уважение всего дворянства. И за великую честь почиталось выслушать рассказ непосредственно из ее уст. Мне следовало сообщить вам прежде, что миссис Вил говорила миссис Баргрэйв, будто ее сестра с мужем только что приехали из Лондона с ней повидаться. А миссис Баргрэйв спросила:
- Как же так, отчего вы столь неразумно распорядились насчет своих дел?
- Ничего тут не поделаешь, - отвечала миссис Вил; и ее сестра и шурин в самом деле приехали повидать ее, и прибыли в город Дувр как раз тогда, когда миссис Вил испустила последний вздох. А еще миссис Баргрэйв спросила гостью, не выпьет ли она чаю. На что миссис Вил ответствовала: