Полкан - в славянской мифологии получеловек полуконь. Часто выступает в качестве антагониста главного героя и погибает от его руки.
[2] Фасеточный глаз - (сложный глаз), тип глаза у животных, отличающийся наличием множества отдельных фасеток. Фасетка - скошенная боковая грань чего-либо.
Глава 4
Во дворце правителя тридевятого королевства царил страх. Повелитель гневался, а когда Драгомир приходил в бешенство, все - и живые, и, особенно, нечисть предпочитали прятаться по углам. Объектом, на который изливал ярость властитель, оказался Кощей. Он стоял, втянув голову в металлические плечи, и не смел возразить ни словом.
- Такое важное дело, - бесновался упырь, - прахом пошло. И почему? Да потому что слуга мой нерадивый, коего я не считал слабым умишком, отрядил к Елисею посла негожего. Ты, остов железный, мозгами бы пораскинул, прежде чем кикимору отправлять. Она и двух слов связать не может, не то, что важную весть передать. Али ты переметнуться захотел? Видать, тебе жить надоело, пора смерти предавать.
Королевич вытянул вперёд левую руку, делая странный жест другой, а Кощей с лязгом рухнул на колени и возопил.
- Пощади, государь! Не переметчик я, да и в неудаче посольства невинен. Некого нам отряжать. Сам я пойти не могу, Ягу тоже посылать нельзя, а остальные - шушера мелкая. Кикимора хоть пожальче глядится, к доверию располагает. Суть-то она до Елисея донесла, да сам он, видно, таков, что не может отдать человека в руки недружеские даже ради Василисы.
Поглядел Драгомир на коленопреклонённого подданного, подумал.
- Прав ты, похоже, - уже спокойнее, но с досадою, словно расстался только что с сокровенной мечтой, сказал он, - добро у человека этого с кровью по жилам течёт. Разыщи-ка теперь Ягу, да скажи, пусть подговорит своих в Елисеевом дворце, чтобы заставили гостя убраться из мира нашего. Как, то меня не касается.
- А может, вызнаем прежде, что он затевает? Вдруг против тебя и не думает идти.
- Да ты что, истинно умом ослаб или притворяешься? - снова разгневался королевич. - У ворога, чья жёнка нами заточена, в друзьях ходит сильнейший богатырь. Так супротив кого он встанет, а? Делай, что говорю, а иначе плохо тебе придётся!
И топнул ногой. Вскочил Кощей и выбежал прочь, а Драгомир сел на трон и глубоко задумался.
Дума в эти минуты шла и в царских палатах, да туго что-то. Не могли друзья ничего решить, слишком мало знали они об упыре.
- Перво-наперво, мыслю я, - сказал, наконец, Ворон, - надо соглядатаев пронырливых ко двору королевича заслать. Коли будем ведать, чем живёт, что замышляет, скорее ответ сможем дать. Да и у Вани, глядишь, за это время сила пробудится. Без неё он сей часец слабее котёнка.
- Дело говоришь, - подумав, ответил Елисей. - А кого пошлём-то?
- Положись на меня.
Он свистнул в два пальца. Ничего не произошло, и Саша с Иваном переглянулись, недоумевая.
- Не видно моих лазутчиков? - довольно спросил кудесник. - Значит, и там не заметят. - Покажитесь, бабоньки!
И возникли тут перед светлыми царёвыми очами две непонятности, вроде маленьких старушек в платочках и с длинными носами.
- Шишиморы, - сообщил Ворон, - домовые бабы. Шустрые, везде проскочат, всё узнают. Так? - обратился он уже к тем.
- Так, батюшка, так, - закивали обе.
- Помните, о чём баяли мы? Настала пора.
- Мы готовы, дядечка, - ответила та, что выглядела моложе.
- Ну, тогда отправляйтесь, да докладывать не забывайте.
- Где ты их нашёл? - восхищённо сказал Елисей, когда лазутчицы исчезли.
- Сами отыскались, - усмехнулся кудесник, - дел великих захотели.
- А ты в них уверен? - с подозрением поинтересовался Голоднов. - Всё-таки нечисть это, а она, от вас же слышал, Драгомиру подчинена.
- Только не эти, - возразил вперёд Ворона царь. - Домовые, шишиморы, да жихари[1] хозяину преданы и дому, что их приютил.
- А ты, Сань, неплохо знаешь классификацию нечистых, - засмеявшись, сказал Иван.
Тот улыбнулся.
- Я же говорил, тут поживёшь, и не то ведать будешь.
- А в своём мире ты с ними не встречался? - поинтересовался кудесник. - Жихони, кажись, повсюду есть.
И тут Голоднов вспомнил, как мама сказала однажды, что у них домовик поселился, и стала ставить тому на ночь блюдечко молока и кусок хлеба класть. А утром всё оказывалось съеденным до крошечки. Видел это Иван, но на мышей грешил...
- Случалось, - сказал он.
Елисеев удивлённо посмотрел на друга.
- Завёлся как-то у нас домовой в квартире. Неожиданно появился, так же и исчез. И помнится мне, что в то время, пока он жил, всё удачно складывалось: у матери с работой проблем не было, питались нормально, в дом что-то подкупали. Но почему-то ушёл он, не понравилось у нас что ли...