Выбрать главу

- Слишком долго, - громовым голосом рявкнула Яга. 

- Не мог выбраться никак, - оправдывался прибывший. - Царь не отпускает никого от себя, боится, как бы не захватил кто из наших... я имею в виду, ваших...

И расхохотался. Рассмеялась и нечисть; смех у неё был странный - в себя, и из-за этого глухой. 

- Слушай же, - сказала она, - повелитель наш приказал богатыря, явившегося во дворец к Елисею, извести. Как ты это сделаешь, не моя печаль. Опасен он зело для Драгомира, сам баял. 

- Опасен, сестра, опасен. Мощь в нём великая запрятана, и со дня на день осознает он её. И тогда всем нам конец придёт. 

- Так вот и не допусти. Ядом ли, мечом ли, но ослобони нас от сей невзгоды. А не справишься, сам знаешь, королевич шутить не любит. 

- Исхитрюсь. Никто на меня и не подумает. 

- Тьма тебе в помощь!

Снова воспарила птица, взмахнула крыльями и вмиг пропала из вида. Баба-Яга, проводив её глазами, поднялась и, тяжёлыми шагами войдя в лес, затерялась среди деревьев. 

 

- А где Ворон?  - поинтересовался Иван, входя в апартаменты друга. 

- Улетел, - озабоченно отозвался Елисей. - Дела у него какие-то. Ох, не люблю я, когда он покидает дворец, боюсь, не убили бы, али не словили.

- Да ладно тебе, Сань, - удивлённым тоном сказал Голоднов, - он мужик крепкий, неглупый, с чего бы ему попасться?

- Сам понимаю, да всё равно тревога гложет. Как Марьюшка?

Глаза Ивана подёрнулись мечтательной поволокой. 

- Уснула, - улыбаясь, ответил он. - Всё читать меня учила, а потом глазки слиплись совсем, пришлось уложить. 

Елисеев тоже усмехнулся. 

- Ты ей всех мамок-нянек заменил, Ваня, - шутливо сказал он. - Полюбила она тебя. 

- Я её тоже. Очень, - тихо признался мужчина. 

И заговорил чуть громче и горячее:

- Видишь ли, Саш, я всегда дружить хорошо умел, а вот любить так, чтобы сердце сжималось, не мог. И думал, что обделила меня жизнь этим чувством. К маме был привязан, конечно, но это другое. А Марьюшка...

Он замолчал, не зная, как точнее передать свои мысли. Царь положил руку другу на плечо. 

- Я понимаю. Сам до Василисы не знал, что можно так прикипеть к человеку, чтобы быть готовым жизнь за него отдать. То ли до возраста это не пробуждается, то ли сам мир наш так действует. Думается мне, кто был плохим, хуже здесь становится, а хороший - лучше. Мыслю я, сказка это. 

- Точно, - рассмеялся Иван. 

И Саша присоединился к его веселью.

 

Стояли тёплые сумерки. Около небольшой запруды молчали двое мужчин. Одному было за пятьдесят, он сидел, охватив колени и опустив на них подбородок, а другой - дед лет семидесяти  время от времени закидывал уду, сняв с неё прежде окунька или плотвицу. 

- Так и будешь молчать, тятя?  - угрюмо спросил первый. 

Второй покосился на него, но не сказал ни слова. 

- Что ж ты гонишь меня от себя, словно супостата? На что огневался?

В ответ снова прозвучала тишина. 

- Я худого никому не делаю, за что же ты сердишься столько лет?

Наконец, послышался глухой голос старика:

- За непокорность твою. Говорил же я, кудеса - не божеское дело. Почто ослушался родного отца, не захотел честным трудом жить?

- В чём же я нечестен, тятенька?  Людям помогаю...

- Нечистому ты помогаешь, вот кому! Посмотри, что он с тридесятым государством содеял. Я всё сказал, уйди с глаз моих!

- Эх, тятя...

Поднявшись, мужчина вытер глаза шапкой, и с места, где он только что стоял, взмыла чёрная птица. Покружившись над водой и каркнув на прощание, она улетела. Старик плюнул через плечо, перекрестился и вновь закинул удилище, забыв снять с крючка рыбу.

А Ворон направился ко дворцу. Опустившись у крыльца, обернулся он человеком и, всё ещё отирая глаза, поднялся по лестнице, через минуту присоединившись к обществу друзей.

 

[1]Шишимора - домовый дух. Маленькая невидимая женщина, считается женой домового. 

Жихарь (жихарка, жихоня) - в значении "старожилы", "домоседы", "зажиточные хозяева", живущий на известном месте - домовый дух, дух усадеб. 

Александра Треффер © 2013

Продолжение и многое другое можно найти на моём сайте, указанном в профиле.

полную версию книги