Голоднов застонал, понимая, что влип. Но в душе, где-то очень глубоко, зашевелилось любопытство. Такие приключения ему не снились даже в армии, а уж в гражданской, бедной событиями жизни тем более. Мысль, что он может потерять работу, сама собой выветрилась из головы, и мужчина бодро зашагал вперёд. Девочка доверчиво взяла его за руку, а Иван погладил маленькие пальчики и спросил, улыбаясь:
- Не боязно тебе с чёртом-то идти?
- Ну, я же не убогая, всё понимаю, - обиженно надув губки, ответила царевна. - Батюшка, сам слыхал, откуда и ты пришёл, а он человек. Значит, и ты тоже.
- Логично, умница, - ласково потрепав Марью по голове, сказал Голоднов, и та просияла.
Разговаривая, они приблизились к увиденным издали деревянным строениям.
Царский дворец поражал своим великолепием. Взгляду потрясённого пришельца предстало такое произведение искусства, какого он не видел никогда в жизни. Причудливая резьба покрывала всё, вплоть до маленького столбика. От просторного крыльца, подпираемого резными же колоннами, на второй этаж, где, должно быть, находились царские палаты, вела широкая лестница, тоже вся изукрашенная. А изящные башенки, стремящиеся к небесам, создавали ощущение воздушности.
Марьюшка, ничему не удивляясь, тащила упирающегося спутника наверх. Отмахнувшись от двух дружинников, преградивших путь царской дочери, ведущей с собой подозрительного незнакомца, девочка ворвалась в палату, при виде убранства которой мужчина остолбенел, и сдвинуть его с места ребёнок не смог. Дёргая Голоднова за руку, царевна закричала:
- Батюшка, батюшка, иди, погляди, кто со мною!
И только лишь эхо, гулко отдающееся от стен и потолков, смолкло, в палату вошёл... Когда Иван распознал под царскими опашнем[3] и шапкой, кто, ему пришлось опереться об узорчатую спинку большого стула.
- Саша! Саша Елисеев, господи!
Когда-то оба вместе служили, а поскольку вскоре выяснилось, что они земляки, то и сошлись, крепко сдружились. Александр демобилизовался годом раньше, но связи товарищи не прерывали, нашли друг друга и после возвращения Ивана.
Вот только приятель потерял смысл жизни много раньше последнего; пару лет ходил Сашка, как в воду опущенный, а потом пропал. И сколько его ни разыскивали, следов не нашли. Друзья и родные подозревали, что он покончил с собой, уж больно унылым выглядел юноша в последнее время, хотя после долго ломали голову над вопросом, куда же исчезло тело.
И вот теперь товарищ, живой и здоровый, стоял, вглядываясь в незваного гостя. Помотав головой, царь что-то сдавленно промычал и решительно шагнул к двери. Но опомнился, вернулся и, обняв друга, заглянул тому в глаза.
- Ваня! Господь вседержитель, откуда ты взялся?!
Елисеев душил Голоднова в крепких объятиях, а Марьюшка изумлённо глядела на горячо приветствующих друг друга мужчин. Не пожелав оставаться в неведении, она, настойчиво теребя рукав родительского опашня, грозно вопросила:
- Батюшка, ты откуда знаешь Ивана, а?
Тот вытер глаза тыльной стороной ладони и ответил:
- Давным-давно, доченька, когда жил я далеко отсюда, мы с Ваней дружили. И вот теперь он как-то меня нашёл.
- Это не он тебя, - надувшись, сказала царевна, - это я его нашла у чёрной дыры. Правда, сама я её не видала, но дяде Ивану поверила.
- У чёрной дыры?
Саша, повторив действия Ворона, снял головной убор и почесал в затылке.
- Так ты тоже через тоннель пришёл?
- Ну, да. Растерялся ужасно, увидев лес, и даже запаниковал, обнаружив на другой стороне море...
- Да, это тридевятое королевство. Хорошо, что ты никого там не встретил, а то не повидаться бы нам.
- Почему?
- Это самое поганое место во всей нашей реальности: Горыныч, Кощей, русалки, волколаки[4], а сам властитель Драгомир - упырь.
У Голоднова закружилась голова.
- Это вампир или как? - вопросил он с опасным блеском в глазах.
- Он самый.
- Погоди, Сань, погоди, у меня сейчас мозг взорвётся. Так я в сказку попал что ли?
- В неё, Ваня. Но ты даже не представляешь, насколько она страшнее тех, что мы читали в детстве. Змей-Горыныч вон повадился людей в моём царстве хватать, сладу нет, а Драгомир... Знаешь что, велю-ка я нам трапезу изготовить, посидим за чашей доброго вина, отдохнёшь, и я всё тебе расскажу. Идёт?
- Считаешь, у меня есть выбор? - вопросом на вопрос ответил Иван.
- Боюсь, что нет, - засмеялся друг. - Славянское хлебосольство навязчиво, а я давно перенял все местные манеры. Марьюшка, дочка, распорядись.
Девочка убежала, а Елисеев, нет, теперь уже царь Елисей, обхватив плечи товарища, повёл того за собой.