В и л ь я м с. …Комитету следует… по-иному подойти к оценке русских событий. Иначе Америке придется через пятьдесят лет краснеть за несправедливые выводы о русской революции.
В е д у щ и й. Вот так они и записаны в стенограмме.
Р и д (встает). Я присоединяюсь к заявлению Вильямса!
Б р а й е н т (встает). И я тоже!
Б и т т и (встает). И я!
Р о б и н с (встает). Я тоже.
В е д у щ и й. Пятеро американцев. Пятеро совершенно разных людей. Они стоят здесь рядом, в едином строю правдивых свидетелей Великой революции. Каждый из них до самой смерти будет ее верным другом. Впрочем, они не умрут. Умрут судьи! А они останутся в своих книгах, которые одна за другой встанут вот так же рядом на книжной полке.
Б и т т и. «Красное сердце России».
Р о б и н с. «Письма о великой революции».
Б р а й е н т. «Шесть месяцев в Красной России».
В и л ь я м с. «Ленин — человек и его дело».
Р и д. «10 дней, которые потрясли мир».
О в е р м э н. Хорошо. Ваше заявление будет записано в протокол.
У о л к о т (помахав газетой). Только боюсь, что через пятьдесят лет никто и не вспомнит об Октябрьской революции…
В е д у щ и й. Этот «авторитетный» прогноз тоже записан в протокол…
Кто же здесь кого судил — сенаторы судили Историю, или История судила сенаторов?
Документы и время ответили на этот вопрос.
О в е р м э н. Внимание, джентльмены! Заседание продолжается!
В е д у щ и й. Но спектакль окончен!
НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ КРОШКИНА
Сатирическая фантазия
К р о ш к и н
Г е ш а
Н а т а ш а
С т а р у ш к а
А к а д е м и к
А в т о м е х а н и к С а в е л ь и ч
И н ж е н е р а в т о з а в о д а
С т у д е н т
Ш о ф е р
В прологе и эпилоге —
г о л о с а в т о р а
Элементом декорации является полукруг экрана, обрамляющий сцену. На него по ходу спектакля проецируются движение транспорта и панорама города…
А в т о р. Необычайная история, с которой вам предстоит познакомиться, начиналась вполне обычно.
Стремительно несется поезд.
А в т о р. Вот скорый поезд. Он идет строго по расписанию. В одном из плацкартных вагонов едет наш герой. Не правда ли, во всем этом нет ничего необычного?
В плацкартном вагоне безмятежная дорожная жизнь.
Несколько купе заполнены молодежью.
А в т о р. У каждого из пассажиров впереди свои дела, свои встречи… Эти ребята, например, едут строить новый город в тайге… А наш герой… впрочем, где же он? Ах, вот!..
Посреди купе на лесенке стоит небольшой круглолицый человек. Он вынимает из чемодана на верхней полке помидоры, яйца и хлеб. К ручке чемодана проволочкой прикреплена фанерная бирка, на которой печатными буквами написано: «Крошкин Иннокентий, г. Беспальтополь».
— Так зачем же было уезжать из Беспальтополя? — спрашивает Крошкина один из ребят. — Плохой город, что ли?
— Нет. Городишко что надо, — отвечает Крошкин, надкусывая помидор.
А в т о р. Наш герой, безусловно, не покинул бы свой родной теплый город. Но все дело в том, что его неудержимо манят вдаль высокие идеалы…
— Рыба ищет, где глубже, — продолжает Крошкин, — а человек — где лучше платят.
— На готовое хочешь прийти?.. Тебе дай квартирку, проложи шоссе, подай утром автобус… тогда ты, так и быть, съездишь на работу, — говорит юноша в очках.
— И чтобы дорога была не пыльная! — смеется другой.
— А работа тем более! — добавляет девушка.
— А что за радость переться в болото, мерзнуть в палатках, валить деревья, пни корчевать… А публика там — одни комары.
— А тебе сразу и дворец культуры подай?!
— Не в этом главное, — парирует Крошкин. — Я тоже не гулять еду. Могу, если надо, и поишачить… Но уж мне мое отдай: чтобы подъемные были, зарплата приличная плюс за дальность надбавочка, отпуск месяца два… Ну, и конечно, жильем обеспечьте… А вы за славой едете!.. Стыдно мне за вас!
А в т о р. Это продолжается давний спор, ведь наши спутники едут вместе как-никак уже третьи сутки.