— Ни одна девочка не нравилась нашему папе.
Девушка усмехнулась:
— А почему они должны были нравиться ему? И вообще, по каким критериям он их оценивал?
Вероника Петровна развела руками:
— Видите ли, мы во всем потакали нашей старшей дочери. Маша поступала так, как хотела. По своему усмотрению выбрала профессию, мужа, оставшись в конце концов на плохо оплачиваемой работе, брошенной, с маленьким ребенком. Геннадий не раз предупреждал ее о последствиях, однако она не слушала. Теперь наш папа полностью содержит ее и внучку. Если Аня повторит судьбу сестры, больное сердце моего мужа этого просто не выдержит.
— Но при чем тут подруги вашей дочери? — изумилась Катя.
Женщина грустно улыбнулась:
— Анечка всегда была лидером. Имея поддержку подружек, она бы совсем отбилась от рук.
— Это лишь ваше личное мнение, — журналистка достала блокнот. — Вы знали, что она продолжает встречаться со Славиком вопреки вашему желанию?
— Да.
— И, как мать, ничего у нее не выспросили?
— Я решила больше не разговаривать с ней на эту тему.
— Так было легче жить, правда? — Зорина уже не скрывала раздражения.
Ее собеседница стала всхлипывать.
— Вот и сейчас вы идете по легкому пути, — продолжала Катя. — Вы будете вести привычный образ жизни, а родную дочь пусть разыскивает кто-то другой?
Вероника Петровна открыла дорогую сумочку:
— Если я вам должна, скажите, сколько.
Девушка стукнула кулаком по столу:
— Это уже не лезет ни в какие ворота! Уходите!
К ее изумлению, дама вдруг опустилась на колени:
— Прошу вас, помогите мне! — Она уже рыдала, размазывая по лицу косметику. — Вы тысячу раз правы, но есть кое-что еще: найди мы Славика, он в жизни не скажет, где Аня! Это во-первых. Во-вторых, если нам с отцом и удастся его как-то разжалобить, Аня не пойдет домой вместе с нами. Я была плохой матерью, вы абсолютно правы, — Вероника Петровна обхватила ноги оцепеневшей Кати, — но я все исправлю, пусть только моя девочка вернется домой! Вы сумеете с ней поговорить и убедить ее, она всегда с таким восторгом смотрела ваши передачи и читала ваши книги… Прошу вас! Помогите мне!
Придя в себя, журналистка принялась поднимать обмякшую женщину:
— Пожалуйста, встаньте!
— А вы поможете мне?
— Ну хорошо. — Зорина вдруг подумала: из этого материала может получиться неплохая статейка, а то и передача о родителях и детях, об их «вечном» конфликте и его последствиях. — В какой школе училась ваша девочка?
— В лицее номер один.
Записав нужные адреса и телефоны, девушка взглянула на расстроенную мать:
— Ну все. Как говорят, ждите ответа.
Вероника Петровна слабо улыбнулась:
— Мне сразу стало легче на душе. Удачи вам!
— А вам — терпения и понимания.
Когда за Соболевой захлопнулась дверь, Катя взяла сумку и направилась к редактору.
— Шеф только что уехал, — сообщила ей секретарша.
— И я тоже, — Зорина помахала ей рукой. — Будет спрашивать — скажи, что я собираю материал для новой передачи.
Девушка хмыкнула:
— Что бы он без тебя делал!
— Разорился бы, — Зорина обнажила в улыбке ровные зубы. — Привет!
Через минуту ее старенькая любимая «жуля» взяла курс к лицею.
Глава 5
— Вам повезло, — дежурный администратор, она же заместитель директора по воспитательной работе, Ада Николаевна, стройная женщина средних лет, сразу узнала местную знаменитость. — Больше, чем ее классная руководительница, Софья Борисовна Черновец, вам об этой девочке никто не расскажет. А она как раз у себя в кабинете. Подниметесь на второй этаж, и первая дверь налево.
Нужный кабинет Катя нашла без труда. Бросив взгляд на двух мужчин, снимавших с петель старенькую, выкрашенную белой краской дверь с табличкой «Кабинет биологии», девушка поняла, почему классная руководительница Ани Соболевой пришла на работу во время своего отпуска. В ее классе вовсю шел ремонт. Софья Борисовна, молодая, черноволосая, довольно-таки привлекательная женщина, сидела за учительским столом. Увидев направлявшуюся к ней журналистку, она встала:
— Вы ко мне?
— Если вы — классная руководительница Ани Соболевой.
Открытая улыбка учительницы понравилась девушке:
— Да, это я. Садитесь, пожалуйста.
Катя села за первый в ряду стол, заметив:
— Какой низкий! Для младшего и среднего возраста — еще куда ни шло. Но у вас, как я понимаю, занимаются и старшеклассники?
Женщина пожала плечами:
— Что делать! Кстати, я не спросила о цели вашего визита, госпожа Зорина, однако одно важное задание могу вам дать сразу: напишите о государственных школах, о том, что государство давно уже не выделяет на образование нужных сумм и мы вынуждены обращаться к спонсорам. Все они — родители наших учеников. Городское управление образования категорически запрещает нам принимать помощь такого рода, грозя лицею различными карами и не предлагая взамен никакой альтернативы. Однако к первому сентября классы должны быть готовы к приему учащихся! Районные и городские смотры кабинетов проводятся регулярно, и первые места, хочу заметить, даются отнюдь не тем учителям, кто делает все своими руками. Современный кабинет должен быть оснащен аудио— и видеоаппаратурой и компьютерами. Это во-первых. Не говорю уже об обеспечении классов дидактическими материалами, видеокассетами, дисками, таблицами, и т. д., и т. п. Вот почему я смеюсь, когда слышу или читаю такую информацию: учителя занимаются денежными поборами с родителей учащихся! А что же прикажете нам делать? До нашего кармана, во всяком случае, не доходит ни копейки.
Слушая ее полную справедливого негодования речь, журналистка согласно кивала головой. Действительно, за следующим материалом для передачи нужно идти в школу. Вот где поистине бездна вопиющих фактов!
— Однако я вас заговорила, — Софья Борисовна поправила и без того гладкую прическу. — Теперь давайте побеседуем о вашем деле. Вы пришли по поводу Ани Соболевой?
Зорина достала блокнот:
— Да.
— С ней что-нибудь случилось?
— Почему вы так решили?
Учительница пожала плечами:
— Просто так вы бы не пришли.
Катя улыбнулась:
— Ко мне в редакцию явилась ее мама. Похоже, девочка сбежала из дома.
Классная руководительница подняла брови:
— Этого и следовало ожидать!
— Вы можете объяснить причину?
— Понимаете, — женщина комкала в руках легкий шарфик, — родители слишком строго ее воспитывали, своими запретами загоняя ее в угол. Конечно, они боялись, что Аня повторит судьбу их старшей дочери, Маши, но ведь у каждого из нас своя дорога в жизни. До девятого класса Аня была необыкновенно податливым ребенком. В десятом с ней произошла перемена.
— В чем это выразилось? — поинтересовалась журналистка.
Софья Борисовна задумалась:
— Она начала искать приключений, и довольно-таки опасных. В нее словно вселился некий бес. Эта девочка просто мечтала о получении от родителей все новых и новых запретов, чтобы поскорее их нарушить. Подруги отдалились от нее.