- Значит ты можешь сказать где мой брат сейчас?
- Да, стоит мне там появиться, как маячки сработают, между ними протянется нить и я увижу в каком направлении нужно двигаться.
Хам задумчиво пожевал губу.
- Значит так, одеваешь Крылья, находишь брата, запоминаешь ориентир, сразу же возвращаешься и мы прыгаем туда уже вместе. На этом твоя помощь заканчивается. Дальше я уже сам. Ты поняла меня?
- Поняла, - неохотно кивнула девушка.
- Точно поняла?!
- Да точно, поняла!
- Вот и молодец, - хам перехватил её ладонь и крепко сжал, - а теперь лети к нему.
Оказавшись в астрале, Марьяна с облегчением заметила, что её усовершенствованный маячок работает и ниточка, скрепляющая их с Инриеном, видна. Значит он жив. Значит она его найдёт.
В этот раз ей предстояло лететь на север. Прикинув примерное направление, девушка решила сократить путь и прыгнуть сначала в замок, а вот оттуда уже лететь на неизведанную территорию.
Больше не медля, она вернулась назад, схватила Инлинга и попросила перенести её в замок, чтобы не тратить понапрасну силы самой. И там уже, закрывшись в его спальне, снова ушла в астрал.
Лететь пришлось довольно долго. Однообразные поля, леса, города сменяли друг друга, и времени оставалось всё меньше и меньше. Конечная цель, где яркой жёлтой звёздочкой горел маячок, обозначилась внезапно.
Заброшенный замок, с полуразрушенными башнями находился у самого подножья серой горы и одной стороной был словно впаян в гору, а впереди раскинулось серое каменистое плато с островками голой земли. Старый замок и местность вокруг него создавали гнетущее впечатление. В сумерках это смотрелось наверное в разы мрачнее и угрюмее. Девушка ни разу не слышала, есть ли в этом мире нежить или нечисть, но если бы они были, то точно обитали бы здесь.
И в этом замке сейчас находился её парень.
В принципе, она могла уже запомнить приметный ориентир и вернуться назад за Инлингом, но с другой стороны, очень хотелось увидеть своего любимого и проверить его состояние.
А если эти потраченные минуты будут стоить ему жизни? Но если не разузнать сколько людей в замке это может стоить жизни уже спасательной команде.
Мгновенно приняв решение, она спикировала вниз.
Замок встретил её пылью, запустением и тишиной. Быстро облетев более-менее пригодные для житья помещения, она убедилась, что комнаты пусты, кроме того места, где светился маячок.
Влетев в мрачное помещение с огромной дырой в наружной стене, Марьяна облегченно выдохнула, увидев живого Инриена, но огорчённо взмахнула Крыльями, заметив разбитую губу и порез на щеке. Её парень сидел прямо на каменном полу, прислонившись одним плечом к стене, а его руки были крепко связанны за спиной, но главное он был жив и в сознании. Спутанные волосы на затылке были влажными, и девушка надеялась, что это не от крови. В разгромленном кабинете родового замка кровь не нашли, значит подрались они уже позже.
Зло прищурив глаза Инриен с отвращением смотрел на «него». Конунг, раздобыв где-то старинное кресло, более похожее на доисторический трон, расположил в нём своё мощное тело и с холодным спокойствием взирал в ответ. В его руках был зажат свёрнутый хлыст с тёмным кнутовищем из древесины и длинным ремнём из плетёной кожи, которым он неспешно постукивал о колено.
- Ты проиграл «отец», - зло выплюнул Инриен. - Каково оно - в один момент потерять всё, во что с таким упорством вкладывал душу на протяжении многих лет? И есть ли у тебя душа, «отец»?
Ни один мускул не дрогнул на жестко вылепленном лице.
- Я с самого начала знал, что это провальная затея. – Произнёс скрипучий холодный голос и ничего не отразилось в пустых глазах.
- Что?! Затея?! Ты это называешь просто затеей? По твоей вине умирали ни в чём не повинные дети! Зачем ты вообще влез в это? Неужели власть так тебя ослепила?
- Зачем? – Равнодушно переспросил конунг. - Нет, власть тут ни причём, мной двигала ненависть, ну и месть.
- К кому? В чем помешали тебе невинные дети?
- Они не были невинны, их всех коснулась длань, которая забрала моё сердце.
- У тебя нет сердца, - убито прошептал Инриен.
- Может быть, но я чувствовал его, когда оно билось в груди для неё. Но как оказалось её сердце билось только для обожаемого Фидэса. Она растоптала моё сердце, которое я готов был бросить к её ногам и полностью отдалась служению своему дару. – Мужчина опустил взгляд на свою ладонь, крепко сжимающую хлыст. В его пустых глазах на мгновение мелькнуло раздражение, мелькнуло и пропало. - Моё сердце не бьётся уже давно, сын, и твоя ненависть меня не трогает, как жизнь и смерть других людей.