- Малиновый морс. – Откликнулся Джонатан и поинтересовался: - Ты всегда нюхаешь еду, перед тем как съесть?
Девушка пожала плечами и взяла хлеб. Он оказался мягким с румяной и хрустящей корочкой. Морс тоже пошёл на ура. Джонатан, видя, что она, наконец, принялась за еду, стал наполнять тарелку и себе.
Пока Марьяна старательно пережёвывала хлеб, запивая его малиной, старалась незаметно наблюдать за здоровым мужским аппетитом. Если он так хорошо ест, значит и хорошо работает.
- Ещё хлеба или морса? - спросил он, заметив её опустевшую кружку.
- Нет, спасибо, - сыто улыбнулась она и погладила довольно заурчавший живот. - Добавка будет лишней.
Кареглазый лишь покачал головой, окончательно поставив на ней жирный крест.
- Джонатан, мне бы... по нужде сходить. – Марьяне было неловко говорить о таком, но не в штаны же спускать?
- В сенях, ... - начал было он, но потом посмотрел на бревенчатый потолок, что-то там безрадостно разглядывая, и предложил: - Пойдём лучше покажу.
Странный он, но так и правда будет лучше.
В сенях имелась неприметная дверка в закуток, в котором стоял высокий ящик с овальной дырой. Мужчина растерянно почесал короткую светлую макушку и стал неловко объяснять принцип местного туалета. Кстати, запаха здесь вообще никакого не чувствовалось, что заметно подняло Марьяне настроение. Да и чистенько было. Удивило наличие стопки квадратиков бумаги, которая оказалась к тому же слегка влажной.
Ух, ты как интересно!
- А как долго держится влага? – Поинтересовалась она, разглаживая мягкий бежевый квадрат.
- Эм... Пока не подот... - Он досадливо махнул рукой. - Дальше сама разберёшься.
И ушёл. Благо дверью не хлопнул.
А она закрыла дверь и расположилась на вполне удобном иномирном туалете. Сделав свои дела, взяла банку с дырчатой крышкой и посыпала в отверстие. Там сразу что-то зашипело и вроде запузырилось, уничтожая запах.
Когда она вернулась, Джонатан успел наполнить большую широкую деревянную «ванну» наполовину. Он кивнул на лавку, где лежала светлая мужская рубаха, полотенце и банка с порошком. Хи-хи-хи, розовым.
- Это тебе. – Сообщил он ей и невнятно буркнул: - Сама помоешься?
- Спасибо, - улыбнулась Марьяна, - думаю, с этим я точно справлюсь.
- Хорошо, - Джонатан заметно расслабился. - Когда закончишь, оставь всё как есть. Сам уберу.
- Мне бы ещё одежду постирать.
Светловолосый обречённо вздохнул и подхватил вёдра:
- Давай лучше я сам постираю?
Сначала девушка хотела согласиться, совершенно не представляя всю технологию иномирных постирушек, а потом вспомнила о нижнем белье и отрицательно покачала головой.
- Не пойдёт. Я сама.
- Тогда позовёшь. – Смирился он и покинул кухню, прикрыв дверь.
Время было позднее, и процедуру с купанием Марьяна решила не затягивать. Джонатану тоже надо помыться. А ещё чувствовала она себя здесь, как пятая нога у табуретки - вроде не нужна, а отломить жалко, кто-то ведь старался её туда приделывать. Вот и с ней так же. Вроде и дурочка, а выгнать жалко…
Искупавшись, она быстро просушила короткие волосы и нацепила рубаху. На вороте были завязки, что позволило скрыть свои округлые прелести, а по длине одежда оказалась вровень с коленями. Рукава пришлось закатать. Свои бежевые свободные брюки и приталенную тунику с широким поясом свернула на лавке, где внутри спрятала нижнее бельё.
Вообще, Макс очень внимательно отбирал её вещи. Обязательное условие было: чем проще, тем лучше. Молнию пришлось отпарывать и пришивать неудобные пуговицы. Да что там молния! Он забраковал все цвета, кроме молочного, грязно белого и бежевого. Балетки разрешил выбрать коричневые.
Из личных вещей, взятых с собой в путешествие, имелся рюкзак, набитый всякой всячиной: простые карандаши, несколько альбомных листов, пастель масляная и сухая, и всякое другое, что не вступало в резонанс с этим миром (как например металлическая молния на брюках или шариковая ручка, с сожалением оставленная дома). Больше ничего с собой не было, даже украшений. Если не считать серебряного пирсинга в пупке, но об том Макс не знал.
- Джонатан, я всё.
Он тут же вошёл и, стараясь не смотреть на оголённые ноги (аж по самые колени!), насыпал в «ванну», где мылась гостья, голубой порошок. Вода бодро забурлила, становясь снова прозрачной. Затем в ход пошёл белый порошок, который растворившись без всяких пузырьков, сделал воду слегка мутновато-мыльной.
- Клади вещи в воду. - Скомандовал Джонатан.