– Я буду счастлив разъяснить вам это письмо.
Но разъяснения ей были не нужны: она и так уже все знала. Просто она не желала принимать это в расчет, вот и все.
– По настоятельному совету мистера Уильямса я согласилась приехать сюда, чтобы лично уладить все дела, связанные с моим наследством. Однако смею заметить, я не давала согласия на проживание в вашем доме, – проговорила Бьянка, правда, упустив одну мелочь: она этому и не противилась.
– У кого же вы рассчитывали остановиться, милочка? – спросила графиня. – Вот видишь, Верджил, я же говорила тебе, что объяснение существует. Она ждала, что ее встретят другие знакомые, которые не приехали.
На лице Верджила появилась странная усталость.
– Все так и было, мисс Кенвуд?
– Нет, – призналась она. – Я намеревалась жить самостоятельно со своей горничной Джейн. А предложение остановиться в вашем загородном доме… Там я чувствовала бы себя незваной гостьей. Ко всему прочему я предпочитаю жить в городе. И потом, я не желала откладывать свои уроки.
– Уроки?
– Да, уроки вокала. Именно поэтому я и приехала. Я хочу получить профессиональное образование оперной певицы. Мои наставники в Балтиморе признались, что сделали все, что могли, и теперь мне требуются учителя более высокого уровня. Пока будет решаться дело с моим наследством, я займусь поиском педагогов в Лондоне, а затем на деньги, полученные по завещанию, отправлюсь в Милан.
Виконт со вздохом поднялся и снова направился к камину. Графиня одобрительно наклонила темноволосую голову.
– Прекрасно, что вы так преданы музыке. Скоро мы поедем в Лондон на светский сезон, и, я уверена, сможем там отыскать для вас достойного преподавателя. У меня обширные связи в артистических кругах.
– Благодарю вас за столь любезное предложение, но я не собираюсь дожидаться светского сезона. Найти учителя – цель моего приезда, и начать поиски я намерена безотлагательно.
Верджил потер едва заметные складки между бровями.
– Мисс Кенвуд, не хотелось бы ставить вас в неловкое положение, но мне нужно знать, как получилось, что вы поете в этом заведении.
– Верджил…
– Нет, Пенелопа, лучше обсудить это сейчас и знать, с чем мы имеем дело. Итак, мисс Кенвуд?
– Цена за проезд до Лондона оказалась очень высока – моей наличности едва хватило, чтобы оплатить экипаж. Поэтому по прибытии в Лондон я и нашла эту работу, чтобы как-то прожить до тех пор, пока не получу наследство моего деда.
– Как это умно и находчиво с вашей стороны! – заметила Пенелопа.
Хотя, судя по виду Верджила, ум и находчивость в данном случае он оценил не очень высоко.
– Вы знаете, какой репутацией пользуется это место? Вы знаете, что происходит на сцене после ваших арий?
– Мы никогда не оставались после выступления. По-моему, это обычный музыкальный салон.
– Да уж, обычный. Приходится надеяться лишь на то, что благодаря этим костюмам, вы сохранили инкогнито и что никто не узнает в вас певицу. Выступать на сцене для женщины вообще постыдное занятие, а на такой сцене, да еще будучи раскрашенной и разодетой… – Верджил с досадой махнул рукой.
– Моя мать тоже пела на сцене, мистер Дюклерк. Это ее костюмы.
– Уверена, что она была замечательной певицей, – незамедлительно вмешалась Пенелопа.
– Пен, немедленно прекрати потакать ей. Может быть, в Соединенных Штатах это и принято, но не в Англии, мисс Кенвуд.
– Раз я не англичанка, меня это не волнует. Полагаю, нам лучше не встречаться в обществе, чтобы не допустить неловкости, верно? – Бьянка изобразила на лице улыбку, приглашая Верджила согласиться с ее неопровержимой логикой. – Коль скоро вы выполнили свой долг и убедились, что я цела и невредима и нахожусь в безопасности, прошу отвезти нас с Джейн в наши меблированные комнаты.
– Даже не мечтайте. Я пошлю за вашими вещами, а также извещу владельца игорного дома о том, что ваши выступления окончены.
– Вынуждена отклонить ваше предложение, мистер Дюклерк. Я не намерена создавать неудобств вашей сестре, и собираюсь продолжать работать там, где работала. Я певица, и мне нужна практика выступления на публике…
Верджил властным жестом прервал ее монолог.
– Это положительно невозможно. Ваша независимая жизнь окончена, и вы не будете более выставлять себя напоказ на сцене. Пока вы здесь, за вас отвечаю я, а потому извольте соблюдать правила поведения, приличествующие молодой леди.
Бьянка снова посмотрела на упрямого, страшного в своем гневе виконта. Старый сквалыга, ее дед, которого она отродясь не знала, всего несколькими росчерками пера донельзя усложнил ее жизнь, и это было невыносимо. К тому же она не ожидала, что виконт так скоро найдет ее, и не подготовилась к этому разговору.
Верджил скрестил руки на груди – в этой позе он казался очень высоким и сильным. Это была поза короля, только что приказавшего отрубить кому-то голову.
– Завтра моя сестра сопроводит вас с горничной в деревню, – произнес нараспев Верджил, словно диктуя волю сеньора. – Вы не будете обсуждать дела ни с кем, даже с членами моей семьи. А для посторонних версия такова: вас встретили у трапа, и с тех пор вы находитесь под покровительством нашего семейства.
– Если вы увезете меня из Лондона, то только против моей воли, и, по вашему же выражению, это будет называться похищением, а значит, я имею право направить жалобу мировому судье.
Верджил холодно посмотрел на нее.
– Это невозможно по закону, мисс Кенвуд. Я ваш опекун. Пока вам не исполнится двадцать один год или пока вы не войдете замуж, вы находитесь в моей полной власти. Пен, пусть экономка проводит мисс Кенвуд и мисс Ормонд в их комнаты.
Разговор был окончен, и Бьянка, как непослушная школьница, вместе с сонной Джейн была передана с рук на руки женщине, ожидавшей их в коридоре. Расстроенная тем, что план ее провалился, сбитая с толку твердым решением виконта нести за нее ответственность, что явно не вызывало у нее восторга, она последовала за прислугой наверх.
Что-то, сказанное в конце их перепалки, не давало ей покоя. Лишь добравшись до верхней площадки лестницы, она вспомнила эту фразу. «Пока вам не исполнится двадцать один год или пока вы не выйдете замуж, вы находитесь в моей полной власти».
Или пока она не уедет из Лондона. Ведь так?
– Не кажется ли тебе, что ты держался с ней чересчур строго? – осторожно спросила Пенелопа.
– Вовсе нет. – Верджил задумчиво следил за тем, как Бьянка Кенвуд засеменила вверх по лестнице в своих изящных шелковых туфлях без задника. Его продолжали терзать дурные предчувствия.
Ну что за напасть.
– Она здесь чужая, Верджил, ей все здесь незнакомо. А в Америке люди ведут себя более свободно.
– Не верь этому, Пен. Эта юная леди отлично знала, как действовать.
Ну да, действовать, как хочется: попытаться заставить Верджила забыть об ответственности и предоставить ей полную свободу! Верджил отвернулся, думая, что стакан портвейна был бы сейчас весьма кстати. Ему нужно придумать, как подготовить брата и как усмирить мисс Кенвуд, чтобы даже самого отъявленного из повес, каким был его брат, ее поведение не шокировало.
Пенелопа дотронулась до его руки.
– Было так любезно с твоей стороны не поправлять ее, когда она обращалась к тебе «мистер Дюклерк». Ты понимаешь, что все это лишь по наивности. Она была очень смущена, а ты был с ней очень великодушен. Я думаю, ты и впредь будешь держаться с ней так же.
Неужто именно это видела Пен в этих больших голубых глазах? Неужто она видела в них наивность и смущение? Как правило, его старшая сестра, несмотря на ее доброту и оптимизм, проявляла большую проницательность.
– Не нужно объяснений, Пен. Могу поставить тысячу фунтов на то, что мисс Кенвуд не хуже нас с тобой знает, как следует обращаться к виконту.