– Нет, во Францию. А сейчас я еду в Сити. Проследите за тем, чтобы слугу Пенелопы накормили, и устройте его отдохнуть перед обратной дорогой; да велите ему передать сестре, что я отправляюсь вслед за мисс Кенвуд вопреки ее просьбе не делать этого.
– Так миссис Гастон уехала? – Бьянка плотнее закуталась в плащ, защищаясь от морского бриза, продувавшего насквозь небольшой деревенский садик. Широкое пальто Найджела развевалось на ветру.
– Она отправилась в Шербур навестить подругу.
– Я и сама предпочла бы Шербур этой деревенской лачуге. Хотя Париж все же лучше. Не думаю, что мы должны оставаться здесь надолго лишь потому, что подруга миссис Гастон заболела.
– Нам будет не слишком удобно путешествовать без нее – разве что вы переменили свое решение насчет нашей свадьбы.
Бьянка оторвала головку засохшего подсолнуха на длинном тонком стебле.
– Давайте немного прогуляемся. По правде говоря, я рада ее сегодняшнему отсутствию и возможности переговорить с вами наедине.
Они вышли за ворота, прошли через фруктовый сад и, миновав поросший клевером луг, направились вверх по горной тропе. Здесь ледяной ветер с моря дул сильнее, отчего волосы Найджела разлохматились, а лицо Бьянки покраснело.
– Я долго раздумывала, выходить ли за вас замуж, Найджел, и, в конце концов, решила, что не стоит.
– Полагаю, это путешествие утомило вас. Как только мы обоснуемся в Париже, все будет выглядеть для вас по-другому.
– Вы хотите сказать, я вспомню о ваших угрозах Леклеру? А мне отчего-то кажется, дорогой кузен, что виконт сможет сам постоять за себя. Теперь мне многое стало ясно. Вот миссис Гастон, к примеру. Я вижу, что она вам больше чем просто приятельница. Вы, должно быть, сочли меня безнадежной дурой, если поверили, что я не распознаю ваш хитроумный план.
Внезапно Найджел рассмеялся, словно признавая свое поражение.
– Сознаюсь, она мой старый друг. Мы познакомились около года назад, когда она была в Париже, и… Но все это уже позади.
– После того как прошлой ночью я услышала из ее спальни весьма специфические звуки, я не склонна вам верить.
Найджел, как и подобает благовоспитанному человеку, покраснел. То ли прямота Бьянки, то ли ее осведомленность застали его врасплох, а это было именно то, чего она добивалась.
– Вы решили, что я буду крепко спать и ничего не услышу или окажусь слишком несведущей, чтобы во всем разобраться? По крайней мере, могли бы потерпеть, пока мы находимся под одной крышей.
– Согласен, с нашей стороны это был слишком импульсивный и неосторожный поступок. Я никогда не думал, что вы… Впрочем, в самое ближайшее время я объясню ей, что наша дружба больше не может продолжаться.
– Я бы на вашем месте не торопилась таким образом сбрасывать миссис Гастон со счетов.
– О, вы, кажется, ждете, чтобы я сделал выбор между вами. Вы ведете себя как провинциалка – это так по-американски!
– А вы? Отчего вы так быстро сделали выбор в мою пользу? Возможно, у нее нет состояния или доход невелик.
– А вот это уже оскорбление. Я понимаю, что прошлая ночь могла вас расстроить, но ваши деньги меня заботят менее всего: для меня на первом месте ваша безопасность, а на втором – моя любовь к вам.
– Вряд ли это так. Я полагаю, фабрика в Манчестере куда важнее. Мне известно о предложении мистера Джонстона и мистера Кеннеди: они готовы заплатить довольно крупную сумму лишь за одну вашу маленькую долю. Имея мои сорок пять процентов, вы не только сможете продать им контрольный пакет, но и порядком разбогатеть по ходу дела. По сравнению с этим даже мой годовой доход представляется весьма незначительным.
Лицо Найджела потемнело. Внизу, у подножия горы, с шумом разбивались о берег волны, в небе над головой парили чайки, и резкие порывы ветра приносили с собой соленый запах моря.
– Не стану отрицать, Бьянка, что мне было бы удобно продать свою долю. У меня есть кое-какие долги: двоюродный дед, в сущности, ничего не оставил мне, кроме имения и дохода с капитала, которого едва ли хватит, чтобы его содержать. Я ожидал большего.
– Вы ожидали, что вам достанется все, и жили во Франции так, будто наследство уже у вас в кармане.
– Разумеется, я не думал, что он восстановит старые связи и оставит столько дочери…
– Дочери своего единственного сына и женщины, которую тот любил, – перебила Бьянка. – Но вы, конечно же, собирались сказать совсем другое. Вы уже обнаружили свои истинные намерения по отношению ко мне, высказав недовольство тем, что вас обделили наследством, и вот причина, по которой я никогда не выйду за вас, не говоря уж о том, что я не могу любить шантажиста. Вы никогда бы не позволили своей жене выступать на сцене, а уж если бы я захотела стать чьей-то птичкой в клетке, как вы, верно, выразились некогда в Лондоне, я бы с радостью выбрала Леклера.
Найджел резко повернулся лицом к Бьянке и посмотрел на нее в упор, преграждая путь.
– Ваши чувства к Леклеру сродни чувствам впервые влюбленного до безумия ребенка. Это пройдет. Со мной вам будет лучше, поверьте, – у нас гораздо больше общего.
– Как вы можете судить о том, что нас с ним связывает?
– И все же я вынужден настаивать на браке. Этот предмет не подлежит обсуждению. Если вы сомневаетесь в моей привязанности или не имеете склонности ко мне, нам не обязательно спать в одной постели, но пожениться мы должны непременно.
– Но вы не имеете на это никакого права, Найджел. Даже во Франции женщина должна дать свое согласие.
– Вы уже дали его, поехав со мной.
– Я поехала с вами лишь затем, чтобы выманить вас из Англии.
– И что это меняет? Я сказал, что уничтожу Леклера, если вы проявите строптивость, и смогу сделать это из Парижа точно так же, как и из Лондона.
– Не думаю. Чтобы опорочить виконта, вам потребуется больше усилий, чем написание одного письма. Верджил не такой, как его брат, его не так просто сломить. Вам понадобится лично нырнуть в гущу событий, подогревать страсти, распространять слухи…
– Что ж, я могу вернуться для этого в разгар сезона. И не советую играть со мной в кошки-мышки, я не из тех, кому можно безнаказанно перейти дорогу.
Сопротивление Бьянки вынудило Найджела продемонстрировать самые отвратительные стороны своей натуры: он помрачнел, в голосе его зазвучали негодование и угроза.
– Полагаю, вы все же не будете сплетничать, Найджел. Я готова выплачивать вам две тысячи фунтов ежегодно, чтобы вы держали язык за зубами.
– Став вашим супругом, я получу гораздо больше.
– Вы никогда не станете моим супругом, а если погубите Леклера или потребуете хоть на один шиллинг больше, не получите ничего. Выбирайте.
Презрительно усмехнувшись, Найджел в раздражении зашагал вперед.
– Кто бы мог подумать, кузина, такая ангельская внешность и такой трезвый расчет! Миссис Гастон предупреждала меня, что не стоит вас недооценивать, она говорила, что вы вовсе не так девственно чисты, если вами заинтересовался Леклер. А я-то, глупец, видел только эти большие голубые глаза…
Найджел приблизился к Бьянке и грозно посмотрел на нее сверху вниз, но она твердо выдержала его взгляд. Определенно он не умел это делать так, как Верджил.
– Это все должно принадлежать мне, – прорычал Найджел. – Ваш отец для Адама не существовал, а я был всем для него. Если бы Милтон не украл у меня его любовь, он был бы добрее ко мне, но вместо этого я только и слышал от него что об этом аристократе голубых кровей, Дюклерке. В конце концов, я был уже не в силах навещать старика. И вот после его смерти я оказался привязан к Вудли, но так, что у меня нет средств жить там безбедно.
– Возможно, составив такое завещание, брат вашего деда тем самым хотел, чтобы вы как-то занялись имением, что-то изменили в нем, а одновременно и в себе. Вы могли бы нанять опытного управляющего, который научил бы вас всему. И Леклер бы помог вам.
– Я не нуждаюсь в помощи Леклера!
– Тогда соглашайтесь на две тысячи, которые я предлагаю вам, или идите к черту!