- Бог мой, Джал! - воскликнул он. - Обо что это ты так?
- Об Вэнтрана, - ответил Джал с кривой улыбкой. - Мы с ним слегка схлестнулись.
Алазариан указал на багровый синяк на скуле священника:
- Это он тебе это устроил?
- И не только это, - ответил Джал. К своему изумлению, Алазариан понял, что его спутник совсем не злится. - Вэнтран бьется, как дикий кабан.
- Но что случилось? Почему вы подрались?
- Великолепные новости, парень, - объявил Джал. Улыбка у него была широкой, как океан. - Вэнтран отправится с нами. Он присоединится к Праведникам!
- Что?! - Алазариан засмеялся, качая головой. - Боже, ну и ночка! И теперь у нас есть армия, Джал. Пракстин-Тар решил нам помочь. Он намерен вести своих воинов в Арамур, чтобы вступить там в бой.
Джал изумленно посмотрел на военачальника.
- Ты уверен? - спросил он. - Я имею в виду - он прямо так и сказал?
- Да, - спокойно подтвердил Алазариан. - Они станут нашей армией, Джал. Может быть, твои молитвы наконец-то получили ответ.
Священник осенил себя знамением.
- Благодарение Богу. - Он поднял лицо к небу и рассмеялся. - Спасибо Тебе, Господи! Я принесу Арамуру свободу во имя Твое, клянусь!
- Все получается именно так, как хотел Бьяджио, Джал, - сказал Алазариан. - Теперь мы все становимся его армией.
- Нет, - поправил его Джал, продолжая смотреть в небо. - Мы не армия Бьяджио. Мы - Праведники Меча.
37
Два следующих дня Алазариан провел в постоянных переходах между Фалиндаром и лагерем Пракстин-Тара. Надо было составить планы, собрать припасы и ответить на самые разные вопросы. Пракстин-Тар произнес перед своими воинами зажигательную речь, сообщая, что они отправляются в славный поход. Он сказал им, что война будет вестись за Лорриса и Прис, в помощь их смертному посланцу Алазариану. Пракстин-Тар не стал говорить своим воинам, что они должны будут освободить Арамур или что решается вопрос о мире во всем Наре. Он просто владел толпой, словно фокусник, и поскольку воины обожали своего военачальника, они повиновались ему. Воины Рийна принялись точить жиктары и готовиться к долгому переходу на запад. Под своим знаменем с вороном и под стальным взглядом своего военачальника они готовились сражаться за своих капризных богов.
Как это ни странно, Ричиус Вэнтран спустился из своих апартаментов в Фалиндаре, чтобы проводить время с воинами Пракстин-Тара. Шакал никому не объяснял причин своего молчания, но все решили, что он тревожится за жену и ребенка, которых ему снова придется оставить. Среди воинов шли разговоры о том, что Вэнтран так и не стал трийцем, несмотря на свои чудовищные усилия добиться этого, и что его сердце по-прежнему принадлежит Арамуру, хоть он и утверждал обратное.
На совещаниях в шатре Пракстин-Тара Алазариан внимательно наблюдал за Шакалом, пытаясь понять его настроение. Даже когда обсуждались планы освобождения его родины, Вэнтран мыслями был далеко, тревожась за жену и дочь. К удивлению Алазариана, короля пытался успокоить Джал Роб. Убедив Вэнтрана присоединиться к Праведникам, Джал почти все время тенью следовал за Шакалом, заставляя его невольно улыбаться и громко обещая скорую победу.
Вэнтран добродушно терпел присутствие Джала, но Алазариан чувствовал, что король страдает.
Вечером накануне выхода Алазариан в последний раз вернулся в Фалиндар. Было еще довольно рано, и Вэнтран остался в лагере, делая последние приготовления к длинному переходу, однако Алазариан не сомневался, что на ночь Шакал вернется в крепость. И до этого Алазариан хотел поговорить с женой Вэнтрана - без посторонних. Видя, как Вэнтран разрывается между двумя мирами, Алазариан почувствовал нечто вроде озарения. Долгое путешествие и множество тревог, а также заботы последних двух дней заставили его забыть о второй части своей миссии, но теперь юноша вспомнил о своем обещании матери, и это заставило его действовать.
Он надел чистую одежду, ускользнул из лагеря незаметно для Пракстин-Тара и Джала и поехал к цитадели Фалиндара. Бронзовые ворота по-прежнему охранялись, но стражники узнали его и спокойно пропустили в крепость. Вскоре он оказался на дворе, где услужливый мальчишка триец взялся позаботиться о его коньке, получив в уплату одну только улыбку. Волнуясь перед встречей с Дьяной, Алазариан пригладил волосы и попытался вспомнить, что он собирался ей сказать. Проходя по роскошным коридорам, он вспомнил Фалгера, непокорного трийца из Экл-Ная, который просил передать привет Дьяне. Алазариан решил воспользоваться этим в качестве предлога, а потом постепенно перевести разговор на интересовавшие его вопросы. Дьяна Вэнтран показалась ему удивительно доброй женщиной, и Алазариан верил, что она не отправит его ни с чем.
С трудом припоминая, куда его вел Ричиус, Алазариан нашел дорогу в башню. Подниматься пришлось высоко, так что к концу лестницы он совсем запыхался. Когда он вышел в коридор и осмотрелся, его вдруг снова охватила тревога. Дьяны Вэнтран вообще могло не оказаться в башне. Но нет, она должна быть у себя, дожидаясь мужа. Алазариан постарался овладеть собой, сделав несколько медленных вдохов. Дьяна была его последней надеждой получить хоть какие-то ответы, и Алазариан боялся, что она не станет с ним разговаривать. Или хуже того - что ей нечего будет ему сказать.
"Спокойнее, - напомнил он себе. - Не забывай улыбаться".
Он изобразил ясную улыбку и пошел по коридору, не обращая внимания на великолепные белые камни и ряды дверей. Почти все они были открыты и за ними видны были большие уютные комнаты, однако дверь в конце коридора оказалась закрытой. Возможно, обитательницы комнаты не было на месте. Алазариан решил попытаться: подойдя к двери, он тихо постучался.
За дверью послышалось какое-то шуршание, а потом детский голос. Дверь открылась - и он увидел Длину Вэнтран. При виде него она не скрыла изумления.
- Алазариан Лет? - сказала она с неловкостью. - Извините: Ричиуса здесь нет. - Брови ее чуть сдвинулись, выдавая ее беспокойство. - Я ждала его. Я думала, это он.
- Простите меня, миледи, - вежливо сказал Алазариан, - я не хотел вас тревожить. Но на самом деле я пришел не к вашему мужу. Шакал... э-э... то есть я хотел сказать Ричиус, все еще в лагере, совещается с Пракстин-Таром. Я пришел к вам.
- Ко мне? Зачем?
- Ну, у меня есть для вас известие, миледи. Можно мне войти?
Дьяна Вэнтран пожала плечами и посторонилась, пропуская Алазариана. На полу играла Шани, перебрасывая из руки в руку маленькую деревянную фигурку. Алазариану резная фигурка напомнила русалку. Девочка посмотрела на него и захихикала.
- Триец! - объявила она. - Триец! Дьяна снова смутилась.
- Простите. Она слышала, как мы с Ричиусом говорили о вас.
- Ничего, я не обижаюсь, - сказал Алазариан. Подойдя к девочке, он присел рядом с ней на корточки, рассматривая ее светлые волосы и овальные глаза, удивляясь ее необычным чертам лица. Она не была ни наркой, ни трийкой, принадлежа к обеим расам одновременно - и в то же время ни к одной из них. - Она очень красивая девочка, - сказал он. - Она похожа на вас.
- Вы очень любезны. Хотите пить? Я могу вам что-нибудь найти.
- Нет, - отказался Алазариан. Он выпрямился. - По правде говоря, мне нужно было с вами поговорить.
- Да, вы говорили про какое-то известие. - Дьяна вопросительно посмотрела на него. - В чем оно заключается?
- Вы помните человека по имени Фалгер? - спросил он. Лицо Дьяны тут же подобрело.
- Фалгер! - откликнулась она. - А что? Вы с ним знакомы?
- По дороге в Люсел-Лор я проезжал через Экл-Най. Когда мы подъехали к городу, нам навстречу выехали всадники - трийцы. Они повели нас в старинную нарскую башню, одну из тех, которые оставили имперцы. Экл-Най населен одними беженцами. Некоторые даже пришли из этих мест, спасаясь от войны Пракстин-Тара.