- Я должен, - ответил Бьяджио. - Скоро там появится Ричиус Вэнтран со своей трийской армией. Я должен его там встретить. - В его голосе зазвучали гневные нотки. - Поскольку здесь мне все равно делать нечего, я отправляюсь в путь.
- Во-первых, - заявила Брина, - вы не можете точно знать, что Вэнтран придет в Арамур, и вам уж точно не известно, приведет ли он с собой трийцев. А во-вторых, если вы отправитесь в горы, то можете погибнуть. В Железных горах прячутся борцы за свободу Арамура. Если они вас поймают, то вырвут у вас сердце.
Бьяджио скрестил руки на груди.
- Я могу о себе позаботиться. Не забывайте: я Рошанн и не боюсь какого-то неумытого сброда.
- Да неужели? А надо бы бояться. И как вы попадете в горы? Если не садиться на корабль, то единственный путь в Железные горы лежит через Талистан.
- Мне это известно, - ответил Бьяджио. - Попасть гуда будет непросто, но я изворотлив. И в Высокогорье еще остались Рошанны. Возможно, кто-нибудь из них мне поможет. Как бы то ни было, я доберусь до гор и буду там, когда появится Вэнтран.
Брина бросила на него хмурый взгляд.
- Вы на меня сердитесь, - заключила она. - И не отрицайте, потому что я вижу, когда вы лжете. Но у вас нет оснований, на меня сердиться.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - солгал Бьяджио.
- Отлично понимаете! - возразила Брина. - Вы хотели, чтобы я убедила брата помочь вам, и теперь сердитесь из-за того, что я этого не сделала. Разве не так?
- Возможно.
- Это так! Но вы не умеете слушать других, милорд. Я уже десять раз вам все объясняла. Мой брат не присоединится к вашей войне, потому что он в нее не верит. И я тоже не верю.
- Да неужели? Ну, так быстро поверите, как только талистанские войска хлынут в Высокогорье. Я повторяю еще раз, леди Брина: ваш брат глупец, что не желает меня слушать.
- Он не глупец! - возразила Брина.
- Глупец. И вы не умнее его.
Он гневно повернулся, чтобы уйти. Брина пробормотала проклятие. Бьяджио ощутил резкую боль в спине.
- Черт возьми! - крикнул он и, стремительно обернувшись, пронзил ее взглядом. Брошенный ею камень лежал у его ног. - Как вы посмели ударить меня!
Лицо Брины было полно ярости.
- В следующий раз мне следует ударить вас по голове: может, получится вбить в вас хоть немного здравого смысла!
- Только посмейте поднять еще один камень - и я вас придушу!
- Давайте! - вызывающе бросила Брина. - Ведь вы именно так привыкли обращаться с людьми, Бьяджио? Убивать неугодных?
- Думайте, что говорите!
- Зачем вы сюда явились? - гневно вопросила Брина. - Хотели заставить меня почувствовать себя виноватой в том, что я вам не помогла? Или чтобы сказать, что вы уезжаете?
- Я действительно уезжаю, - ощетинился Бьяджио. - И пришел я только объявить это вам - из вежливости. Которой вы явно не заслуживаете.
- Ну и прекрасно! Уезжайте, - сказала Брина. - Отправляйтесь искать Вэнтрана и его трийцев. Отправляйтесь осуществлять свои больные фантазии.
- Это не фантазии. Трийцы...
- Неужели вы действительно думаете, будто Ричиус Вэнтран станет вам помогать? Неужели вы действительно рассчитываете на помощь трийцев? Боже небесный, если вы действительно так думаете, то вы и, правда, не в своем уме!
Это оскорбление заставило Бьяджио сжаться.
- Не смейте называть меня безумным! - приказал он. - Никогда, слышите?
- Но вы же безумец, неужели вы не понимаете? Как вы можете рассчитывать на успех подобного плана? Ричиус Вэнтран не станет вам помогать. Никаких трийцев не будет, милорд. Они с места не сдвинутся. Брина посмотрела на него с жалостью. - Простите меня, государь император, но вы нездоровы. Таким фантазиям может предаваться только безумец.
- Вы действительно так думаете? Что я безумен? Молодая женщина решительно кивнула.
- Да.
Бьяджио это признание ранило в самое сердце. Он закрыл глаза, испытывая острую ненависть к себе. Внезапно он понял, что улыбки Брины были ложью. Она считала его безумцем - как и весь этот проклятый мир.
- Я глупец! - прошептал он. - Мне казалось, вы заметили во мне перемену. Я считал, что вы мне верите. Я не безумен, леди Брина. Я освободился от снадобья и всех результатов его воздействия. И я имел наивность считать, что вы приложили руку к моему выздоровлению.
- Милорд, мне очень жаль...
- Вы заставили меня даром тратить время. Я думал, будто Редберн боится, а он все это время просто считал меня сумасшедшим!
- Ему действительно страшно! - возразила Брина. - Он не хочет войны с Талистаном. Он хочет мира.
- Но он мне не верит! - насмешливо бросил Бьяджио. - Он считает, что мой план неосуществим.
- Никаких трийцев не будет, милорд, - снова повторила Брина. - Никто не придет вам на помощь.
Бьяджио понял, что ему не заставить ее изменить свое мнение. Как и множество других его подданных, она по-прежнему помнила его таким, каким он был - неумолимым и жестоким графом Кроутским, и никакими доводами ему не убедить ее, что это не так. Внезапно навалилось чувство глубокого одиночества.
- Кусты будут цвести обильнее, если вы обрежете лишние побеги, сказал он.
- Что?
- Ваши розы, - пояснил Бьяджио. - Вот эти тощие побеги крадут воду и свет у сильных частей растения. Обрежьте их, и результаты будут лучше.
Брина мрачно улыбнулась.
- Так вы уезжаете?
- Да, - подтвердил Бьяджио, - уезжаю.
Предваряя ее возражения, он предупреждающе поднял палец. А потом улыбнулся, отвернулся и ушел из сада. Шагая прочь, он ощущал спиной ее взгляд, почти физически чувствовал ее жалость. Бьяджио стиснул зубы. Чувство жалости было ему ненавистно.
Он быстро шел через двор, выискивая взглядом Редберна. Утром он уедет из Замка Сохатого, но до этого он последний раз воззовет к принцу.
Принц Редберн бросил монетку своему конюху, Кьяну, в награду за хорошую работу. Его любимый латапи, белый лось по кличке Гонец, был безукоризненно вычищен и оседлан для полуденной прогулки. Редберн был в отличном настроении: он предвкушал одиночество среди холмов. Брина ушла поработать в саду, Бьяджио скрылся где-то в замке... Яркое солнце манило принца, зовя прочь из переполненной людьми крепости. Кьян был превосходным работником, и латапи его уважали. Когда-нибудь он станет главным конюхом.
Паренек расплылся в улыбке, отправляя в карман неожиданную монетку.
- Спасибо вам, милорд. Вы поедете один? - Да.
- Хотите посмотреть, что там на Серебрянке? Хорошее настроение Редберна улетучилось.
- А почему ты вдруг спросил?
- Так, - ответил Кьян, - просто интересно.
- Почему? Тебя что-то тревожит?
- Нет, сударь, - ответил паренек, но Редберн почувствовал, что он говорил неправду. - Я просто слышал разговоры мальчишек постарше.
- Не верь всему, что слышишь, Кьян. - Редберн взял поводья Гонца и вывел его из конюшни. - Тревожиться не о чем.
- Желаю приятной прогулки, милорд.
Редберну неприятно было, что мальчишкам неспокойно. Однако он решил не думать об этом хотя бы до вечера и дать погожему дню успокоить смятение своих мыслей. Сейчас он собирался поехать в долину латапи и полюбоваться на маток с молодняком. И забыть на время замок и все его проблемы.
Гонец стоял совершенно неподвижно, дожидаясь, чтобы Редберн сел в седло. Принц набрал полную грудь воздуха, наслаждаясь ароматом хвои. Он уже собирался ехать, когда заметил поспешно приближавшегося к нему человека. Настроение у него сразу упало.
- О нет!
К нему подходил полный решимости Бьяджио.
- Редберн, подождите! - крикнул он. - Мне нужно с вами поговорить.
- Не сейчас, - огрызнулся принц. - Я занят.
- Это не терпит отлагательства. - Подбежав к принцу, Бьяджио схватил поводья лося. - Дело важное.
Редберн закатил глаза.
- У вас все дела важные. Отпустите поводья. У меня нет времени.
- Так найдите. Мне нужно поговорить с вами. Немедленно.
- О Талистане.
- Правильно.
Редберн натянул поводья, заставив латапи качнуть рогами. Испугавшись, Бьяджио отпустил зверя.
- Нам больше нечего сказать друг другу, государь император. Я слышал о Талистане больше чем достаточно.