- Я орудие в руках Твоих, Господи! - прорычал Джал сквозь стиснутые зубы. - Да направит меня во всем воля Твоя!
Джал пустил стрелу, и она вонзилась Динсмору в горло. Из шеи виконта выплеснулся алый цветок: стрела пронзила его насквозь, вылетев с другой стороны. Динсмор завопил, падая на колени и хватаясь за горло, будто пытаясь руками остановить кровь. Почти одновременно упал и палач: прозвенел лук Рикена, и стрела впилась ему в грудь. Гигант взревел, уронил топор и рухнул рядом с Динсмором. Солдаты на эшафоте растерялись - они испуганно озирались по сторонам, неловко вытаскивая мечи из ножен. Дел поспешно попятился от плахи. В толпе многие мужчины вытаскивали спрятанное оружие, поворачиваясь к талистанским солдатам.
Суматоха получилась замечательная. Джал взял зажатую в зубах вторую стрелу и наложил ее на тетиву. Зелено-золотой всадник мчался на него с громким криком, размахивая саблей. Он направлялся прямо к повозке. Джал прищурил глаз и натянул тетиву. Всадник яростно орал. Джал мысленно помолился и приготовился стрелять.
- Хоть я и живу в жилище демонов, но пью из чаши небес.
Он пустил стрелу. Она вонзилась в грудь всадника, сбросив его с несущегося галопом коня. Джал спрыгнул с повозки, перекидывая лук через плечо. Его конь уже был рядом, с пустым седлом, дожидавшимся его. Человек, который привел коня, сидел верхом на талистанском солдате, перерезая ему горло кинжалом. Джал вскочил в седло и обвел взглядом воцарившуюся вокруг сумятицу. Тейлур уже снял Дела с эшафота и усаживал его на своего коня. Руки у Дела все еще были скованы, и он неловко качался в седле, пытаясь не упасть. Ройс со своими людьми кружили по толпе, словно яростные осы, набрасываясь на талистанцев. Джал поспешно подъехал к эшафоту. Два солдата были мертвы. Палач лежал, захлебываясь кровью и ловя ртом воздух. Как ни удивительно, Динсмор все еще был жив. Зажимая обеими руками горло, он лежал на спине, на краю помоста. Когда он увидел Джала, его жирное лицо исказилось, он попытался что-то сказать, но издал только бульканье.
- За Арамур! - объявил Джал, поднимая меч. Он подвел своего коня к самому краю эшафота, где лежал
Динсмор. Опустив меч, Джал прижал его острие к груди Динсмора. - А теперь умрешь ты, - проговорил он, медленно налегая на меч.
Когда меч погрузился Динсмору в грудь, он содрогнулся, задергался, изрыгая проклятия. Глаза его вспыхнули, кровь фонтаном ударила изо рта.
- Будь, проклят! - побулькал он.
А потом его глаза погасли, дыхание прервалось - и он испустил дух.
Джал Роб смотрел на труп. Со всех сторон его окликали его люди, зовя его по имени и торопя ехать. Толпа рассеялась, и вокруг эшафота толпились только солдаты и верные ему Праведники. Они вели отчаянное сражение, зная, что к талистанцам вот-вот подойдут подкрепления. Тейлур уже устроил Дела позади себя. Ройс и Рикен громко кричали. Джал извлек меч из тела Динсмора. Лезвие блестело от крови виконта. Джал мысленно произнес молитву, прося прощение за этот грех.
Сильно уменьшив ряды талистанцев, и получив немало новых Праведников, Джал Роб отъехал от эшафота и бешеным галопом помчался к Железным горам.
Талистанцы за ним не гнались.
В горах наступила очередная спокойная ночь. Выставленные на соседних скалах часовые доложили, что преследователей не было. Час терпеливой работы напильником - и цепь, которой сковали Дела, распалась, хотя его запястья по-прежнему обхватывали металлические браслеты. Им предстояло остаться на месте, пока не удастся взломать замки. Однако Дел был счастлив. Он снова встретился с братом, и оба были счастливы - и в безопасности. В пещерах звучали радостные голоса и смех, на зажженных кострах жарили птиц, которых добыл на охоте Фин. Праведники одержали крупную победу, публично расправились с одним из своих злейших врагов. В эту ночь никто из них не предавался мрачным раздумьям.
За исключением их предводителя.
Джал Роб сидел на краю скалы, далеко от пещер, которые он и его Праведники называли своим домом. Луна стояла высоко, отражаясь от покрытых ледниками вершин, и в ее лучах они мерцали, словно звезды. Ночь была холодная, и дыхание превращалось в облачко, похожее на туман, затягивавший вершины. Издалека до Джала доносились веселые голоса друзей: они со смехом рассказывали о смерти Динсмора. Виконт умер с предельно нелепым выражением лица. Некоторые сочли это ужасно забавным, но не Джал. Он навсегда запомнит жирное лицо человека, который проклинал его, уже ускользая в ад. Джал не раскаивался в том, что убил Динсмора. Виконт был сущим дьяволом и цепным псом Элрада Лета. Он заслужил свою ужасную кончину. Однако убийства давались священнику тяжело. Жизнь должна быть бесценной - и Джал считал необходимым сожалеть о ее потере.
Он поднял горсть камушков и начал по одному бросать их вниз. Они исчезали в темноте у него под ногами, а потом с гулким стуком ударялись о скалы далеко внизу. Джал улыбнулся. Это было все равно, что бросать камни в колодец, только еще лучше. Ему нравилось печальное эхо.
В горах все было лучше. Тут было безопаснее и спокойнее, и было ощущение близости к Богу - такой близости, что, казалось, достаточно протянуть руку - и ты прикоснешься к лицу Господина Мира. Джал высыпал с ладони оставшиеся камни и удобно откинулся назад, опираясь на локоть. Он был рад побыть в одиночестве.
Но вскоре по его плечу скользнула приближающаяся тень. Повернувшись, он увидел, что позади него остановился Дел. Он адресовал Джалу теплую улыбку.
- Я тебе помешал? Если да, то я уйду.
- Нет, - ответил Джал. Он сел прямо и поманил друга к себе. - Иди сюда.
Дел подошел к краю обрыва, на котором устроился Джал, и, посмотрев вокруг, негромко присвистнул.
- Как здесь красиво! - сказал он. - Так мирно и спокойно. Наверное, я бы мог привыкнуть здесь, жить. - Он посмотрел на Джала. - Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты ради меня сделал. Это было очень смело. Я твой должник.
- Ты ничего мне не должен. Ты и без того сделал для нас так много, что это мы не можем тебе отплатить. А теперь ты оказался вне закона, как и все мы, так что не торопись меня благодарить.
- Я не сегодня оказался вне закона, - возразил Дел. Он уселся рядом с Джалом, скрестив ноги так же, как это делал его брат. - Я этот день не забуду. Никогда.
Джал только пожал плечами.
- Как пожелаешь.
Дел посмотрел на него с подозрением.
- Ты сегодня очень задумчивый. Почему?
Этот вопрос заставил Джала смутиться. Ему не хотелось обсуждать убийство Динсмора - и сейчас он предпочел бы остаться один. Но Дела он хорошо знал и понимал, что Лоттс не уйдет, пока не добьется ответа. Упорство - их фамильная черта, именно оно дало им решимость помогать Праведникам. Джал лег на спину и стал смотреть на звездный ковер. Он признался Делу, что его тревожило.
- Теперь все станет хуже, - сказал он. - Когда Лет вернется, Арамур пострадает за то, что мы сделали. - Он бросил на Дела быстрый взгляд. - И твои родители тоже.
- Знаю.
- Знаешь ли? Их могут арестовать. Может, даже казнят. А мы не сможем их спасти.
- Лет не причинит моим родителям вреда. Ему по-прежнему нужна поддержка отца. Не забудь: отец все еще пользуется влиянием у людей. Лет не может убить его и мать, не рискуя вызвать бунт.
- Тогда он посадит его под арест, - парировал Джал. - И твою мать тоже.
- Под домашний арест. - Дел пожал плечами. - Думаю, они этого ожидают.
Джал слабо улыбнулся.
- Они очень отважные люди. Я ими восхищаюсь. И тобой тоже, Дел. Вы все очень нам помогли. Но я говорю тебе правду. Положение действительно станет хуже. Не только для Ара-мура, но и для нас. То, что мы сделали сегодня... Джал вздохнул. - Возможно, Лет даже отправится за нами в горы.
На мгновение Дел задумался над такой возможностью, но почти сразу же отмел ее, сказав:
- Не думаю. Его люди слишком сильно боятся львов. И он не станет рисковать конфликтом с трийцами. Он думает, что если они обнаружат в горах талистанских солдат, то нападут на него. Он считает, что они по-прежнему подчиняются Ричиусу Вэнтрану.