«Господи, мало того что пушка, да еще и с глушителем. Зачем ему здесь глушитель?..»
Светофор сменил цвет, и машины начали тормозить. Решившись, Уилл бросился между ними, с ходу преодолев четыре оставшихся полосы. Вылетев на противоположную сторону Четвертой авеню, он едва не сбил с ног ребенка, державшего в каждой руке по воздушному шарику, и не оглядываясь бросился дальше.
Вскоре впереди показалась станция подземки. Он слетел по ступенькам вниз, едва увернувшись от пожилой негритянки, загородившей дорогу. Уилл пронесся по мостику мимо двух платформ и как раз подбегал к третьей, на которую уже въезжал поезд. Позади раздавалась частая дробь шагов — преследователь по-прежнему не отставал.
Их разделяло не более десятка метров. Уилл спускался по лестнице к третьей платформе, грубо расталкивая шедших навстречу пассажиров. Поезд вот-вот должен был отправиться. Ну, еще секунду…
Уилл одним прыжком преодолел несколько последних ступенек и влетел в узкий полупустой вагон за мгновение до того, как двери захлопнулись. Точнее, почти захлопнулись. Преследователь успел просунуть между ними ладонь и теперь отчаянно пытался раздвинуть створки.
— Ты что делаешь?! Жди следующего поезда! Совсем обнаглел! — вдруг взвизгнула какая-то старуха и острым концом своего зонтика ударила неизвестного прямо по пальцам.
Преследователь отдернул руку, и поезд тронулся, быстро набирая ход. Человек с горящими голубыми глазами остался стоять на платформе, провожая Уилла неподвижным взглядом…
— Спасибо! — от всего сердца воскликнул Уилл, когда они уже мчались по темному туннелю.
— Не люблю, когда так наглеют! — как ни в чем не бывало, ответила пожилая дама.
— Вы правы… Господи, как же вы правы!
Отдышавшись и немного придя в себя, Уилл вновь вспомнил о той фотографии. Отцу на ней было чуть за двадцать, и он, как ни крути, был одним из «апостолов»… Был членом элитарной религиозной секты, которая претендовала на очень многое…
И все-таки кем были его отец и другие студенты, изображенные на том снимке? Христианами? Да. Но не только. Может быть, даже не столько. Они считали себя авангардом нового богоизбранного народа. Они полагали, что иудеи утратили право на все, что имели. И что это все отныне стало принадлежать им… Ветхий Завет стал их, а не иудеев, главной книгой. И обещания, данные Господом Аврааму, стали обещаниями, которые были даны им, а не иудеям…
Поезд начал тормозить. Уилл выглянул в окно: станция «Декалб-авеню». Он вышел и, побежав по переходу, пересел на другой поезд. Пусть теперь ищут…
Тиша мгновенно поняла главное. Согласно «заместительной теологии», новые христиане объявили себя наследниками иудаизма со всеми его древними потрохами. И та сделка Авраама с Господом относительно судьбы Содома тоже стала частью их духовного наследия. А значит, они полностью разделяли веру иудеев в существование тридцати шести избранных, на которых держится весь мир. И, веруя в это, отчего-то вдруг решили нарушить равновесие — предать смерти праведников и запустить маховик Апокалипсиса.
Но зачем они это сделали? И если уж на то пошло, зачем хасиды все-таки похитили Бет?
Голова у Уилла гудела как колокол. Он посмотрел на часы. Без четверти четыре. Вынув из кармана мобильный, долго молча смотрел на него, затем, собравшись с духом, быстро набрал номер Тиши.
— Уилл?! Господи, Уилл, ты живой!
— С тобой все в порядке? Ты где?
— Я в больнице. С Томом. Представляешь, Уилл, его ранили!
— Боже…
— Ты полез вниз, а я на крышу. А потом из комнаты донесся такой странный сухой щелчок. И я услышала, как Том вскрикнул. Я выждала пару минут и спустилась к нему. Он лежал у дивана и истекал кровью. Господи, Уилл, ты бы видел его в тот момент!
— Он жив?
— Его сейчас оперируют. Зачем они это сделали, Уилл? Кто они такие вообще?!
— Не знаю. Но я найду их, клянусь тебе! Я разыщу всех, кто приложил к этому руку!
ГЛАВА 60
Понедельник, 15:47, Манхэттен
— Они здесь, Тиша. В Нью-Йорке.
— Откуда у тебя такая уверенность? Они убивают праведников по всему миру!
— Все, что они знают, они узнали от хасидов, проникнув в их локальную сеть. Для этого вовсе не обязательно было физически находиться здесь. Но теперь наступает решающий миг. И им необходимо быть в Нью-Йорке, чтобы все видеть своими глазами. Им нужен тридцать шестой праведник. Они пытались узнать его имя у Юзефа… и убили его. Теперь хасидам не удастся убедить их в том, что они не знают тайну личности последнего избранного. А у этих… у этих нет иного выбора, кроме как отыскать его. И отыскать сегодня. Сегодня все будет кончено. Сегодня — «день Ч». И им захочется быть здесь, чтобы участвовать в этом лично и видеть все воочию. Нью-Йорк — это Содом двадцать первого века. И именно здесь сорвется очередная сделка с Господом. И наступит конец света. Они захотят при этом присутствовать, вот увидишь.