— Задумайся, Уилл, над тем, что грядет. Мир без войн и человеческой подлости, мир без голода и унижений. Мир, которому не будет конца. Поставь себя на мое место. Что бы ты сделал, если бы знал, что можешь дать начало этому миру? Неужели ты упустил бы такой шанс? Неужели не счел бы своим священным долгом воспользоваться им?
Апостол замолчал. Уиллу казалось, что силы вот-вот оставят его, и он рухнет на колени перед этим человеком, который был его отцом. Не потому что он ему поверил, а потому что все это оказалось выше его сил. В детстве, набегавшись по пляжу или накупавшись, он всегда шел домой, опершись о сильную руку отца. Теперь ему не на что было опереться.
Умом Уилл понимал, что отец безумен. Вопрос был лишь в том, когда эта болезнь у него началась. Может быть, еще в юности, когда он впервые повстречался с преподобным Джимом Джонсоном. Может быть, позже. Но Уиллу было совершенно очевидно, что это безумие, один из тех диагнозов, которые ставят в психиатрических лечебницах.
Но где-то в самом углу его сознания ворочалась и другая мысль. Концепция о цадиках, которую он считал бредовой и поначалу отказывался воспринимать всерьез, нашла фактическое подтверждение во всем, что случилось в последние дни. Теперь пришел черед проверки другой, еще более бредовой на первый взгляд, концепции — о конце мира и наступлении эры Спасителя. Хасиды верили в мессию, христиане верили в мессию. Возможно ли, что тысячи священнослужителей и сотни миллионов верующих ошибаются? Его отец… Еще вчера Уилл без колебаний назвал бы его истинным интеллектуалом. Он был умен и высокообразован. И если даже такой человек, как отец, со всем его природным скептицизмом, уверовал… Прав ли будет Уилл, если не последует его примеру?..
В конце концов, он ничем не сможет помочь тридцати пяти избранным. Их уже нет в живых. И отыскали их хасиды и отцовские сектанты по священным книгам, написанным тысячи лет назад. Не является ли это доказательством того, что все легенды о праведниках, их предназначении и конце света — святая истина?
Другими словами — а если отец прав?
Уилл увидел, как человек с пистолетом торопливо взглянул на часы и выразительно посмотрел на отца.
— Да, да… Мой друг прав, Уилл. У нас мало времени. Очень мало. Мы должны успеть. Но прежде я хотел бы еще кое-что открыть тебе. Все, что я сказал раньше, — это важно, но абстрактно. А теперь я скажу то, что касается непосредственно нас. Тебя, меня, Бет…
— Говори…
— Господь не случайно так устроил, что все мы оказались причастны к его планам. Ты расследовал гибель Макрея и Бакстера, писал свои статьи… Думаешь, это простое совпадение? А то, что я сейчас здесь? А то, что именно Бет оказалась беременной последним из праведников? Нет, Уилл, у Бога не бывает ничего случайного. Это, как бы сказали иудеи, бешерт — то, чему суждено быть. Это судьба, Уилл.
— О чем ты?
— О тебе, сын. Господь избрал тебя для исполнения финальной миссии. Ты до сих пор не понимаешь? Господь хочет, чтобы все закончилось тем же, с чего когда-то начиналось. Ты помнишь, конечно, чего потребовал Господь от Авраама?
Уилл похолодел. Он вспомнил.
— Принести в жертву сына… — прошептал он.
— Именно. Принести в жертву сына, о котором они с женой так долго мечтали.
Монро-старший взглянул на своего подручного, и тот вдруг достал из-под полы длинный сверкающий клинок. Отец взял его обеими руками, как реликвию.
— И это твой долг, Уильям. Авраам готов был пожертвовать сыном лишь ради того, чтобы доказать Господу свою веру в пего. А ты должен пожертвовать сыном ради того, чтобы подарить новую жизнь всему человечеству. И тем, кто сейчас живет. И тем, кто не дожил до этого дня, но может возродиться к жизни. Сделай это, Уильям!
— А ты… — хрипло проговорил Уилл. — Ты бы сделал то же самое со своим собственным сыном? Ты убил бы меня во имя своей веры?
— Да, Уильям. И рука моя не дрогнула бы.
Уиллу хотелось куда-нибудь сесть и закрыть глаза. И еще ему хотелось, чтобы голова болела не так сильно… И чтобы глаза не застилал туман… И ужас…
Возникшая тяжелая пауза прервалась неожиданным образом. Женщина, которая впустила их в этот дом и до сих пор молча стояла на лестнице, вдруг с криком бросилась на человека с голубыми глазами и попыталась схватить его за руку. Тот лишь повел плечом, и женщина отлетела от него по меньшей мере на два метра. В следующее мгновение в комнате грянуло подряд два выстрела. Лицо несчастной залила кровь. Крупная дрожь прошла по всему ее телу, и она затихла. Бет, стоявшая у Уилла за спиной, зарыдала. С трудом оторвав взгляд от убитой, Уилл почему-то посмотрел на свои руки. Они дрожали.