Офицеры двинулись к дверям. На середине комнаты тот, что жаловался на невыплаты, остановился. Посмотрел на стену, почти полностью занятую подробной картой Югославии. Множественные пометки цветными карандашами свидетельствовали, что с этой картой тщательно работают.
– Товарищ генерал, вопрос разрешите?
– Слушаю.
– Туда? – показал старший лейтенант на карту оттопыренным большим пальцем.
– Почти туда... – за генерала ответил Стариков.
А генерал подумал, что такой вопрос может позволить себе только офицер спецназа. Общевойсковой офицер к генералу с таким вопросом не обращается.
Владимир Андреевич вернулся за стол и стал перелистывать одну из папок, потом другую. Всего папок на столе было двадцать две. Двадцать два кандидата. Группа же по плану полковника Старикова должна состоять из четырех человек. Отсеивать кандидатов полковнику помогал генерал, потому что многих спецназовцев, задействованных в разное время в различных операциях, проводимых его отделом, он знал лично – планировал и утверждал планы, отправлял, поддерживал связь, контролировал выполнение, принимал.
Основной критерий при нынешнем отборе – знание языков. Компьютер в отделе кадров выдал двадцать два офицера. Из них только двое до настоящего времени остались на службе в ГРУ. Но один из них в дальней сложной командировке. Эту проблему удалось решить довольно быстро – отозвали. Кандидата на должность командира группы генерал предложил сам, но сразу же и предупредил полковника, что в глаза этому человеку он посмотреть постесняется, потому что когда-то Служба очень этого человека обидела, просто вышвырнула в тяжелое для него время. Так что Стариков самостоятельно пусть с ним договаривается. Если сможет...
Стали разыскивать других. Время настолько переменило все в обществе, что бывшие сотрудники теперь в большинстве своем вообще с кураторами общаться не хотели и словно бы о ГРУ совсем забыли. Да и кураторы работали не во всех городах, только в крупных. А если человек уезжал куда-то в город областного подчинения или вообще в сельскую местность, то полностью пропадал из поля зрения. И потому искать, наводить справки и собирать сведения было очень нелегко. ГРУ ведь не ФСБ, и система агентурной работы внутри собственной страны в управлении не предусмотрена. Ладно еще, появился не так давно новый отдел. Официально он просто занимается бесполезным делом – дешифровкой полученных путем радиоперехвата шифрограмм. Но современные шифрограммы дешифровке не поддаются, если шифротелеграмму не отправляют с очевидными нарушениями. Изредка удавалось частично прочитать кодограммы, и это считалось успехом. Однако бесполезный отдел оправдывал свое существование за счет содержания компьютерных бандитов – хакеров. Эти люди взламывали пароли и входили в любую сеть. В том числе в сети МВД и ФСБ, которую разведчики обычно зовут просто Конторой. А Контора всегда интересовалась ребятами из картотеки Службы. И только такими окольными путями Старикову удалось собрать данные почти на всех кандидатов.
Шестерых пришлось отбросить сразу.
Один был осужден за убийство и отбывал срок в зоне строгого режима на Урале. В прежние времена удалось бы его оттуда вытащить, сейчас же возникнут сложности, которые решить можно только на уровне высшего командования. Кандидат отпал – не было времени на долгие согласования.
Второй начал новую жизнь. Посчитал, что удачно вписался в современную действительность. Сейчас он работал на серьезную преступную группировку. По имеющимся данным, зона по нему плачет гораздо больше, нежели по первому, но он человек настолько хорошо обученный, что схватить его за руку не могут. И, насколько генерал знал уровень подготовки офицеров прежних лет, никогда не схватят.
Еще четверо кандидатов просто-напросто заболели русской болезнью – спились от тоски зеленой. Их физические, психические и интеллектуальные кондиции восстановить будет трудно и на это надо потратить тоже слишком много драгоценного времени...
Потом обнаружили, что десять человек, по непроверенным полностью данным, подались в «псы войны», и достать их из районов боевых действий очень сложно. Троих же вообще не нашли.
Таким образом, группа пока состояла из трех кандидатов. С двумя все было более-менее ясно, сегодня они прибыли, с предполагаемым командиром предстояло повозиться. Но нужен был еще один, четвертый. И тогда кто-то подсказал Старикову, что в сербской армии существует отряд спецназа, которым командует капитан Славко Макараджич. На самом деле этот капитан – бывший спецназовец ГРУ Вячеслав Макаров, который пропал без вести еще в Афгане, недавно он объявлялся в России под чужими документами и даже принимал участие в операции внутри страны. И вообще он парень, на которого можно положиться.
Генерал Костомаров с Макаровым никогда не работал и не знал его лично. Но в Москву вызвали из Самары бывшего командира отдельной мобильной группы, в которой капитан служил, подполковника Согрина. С Согриным беседовал Стариков. Много из него вытянуть не удалось. Давал только отличные характеристики. Просто великолепные характеристики – хоть сейчас к Герою представляй. Но ни как найти, ни чем сейчас занимается – этого не сказал, хотя, показалось Старикову, знал.
Но машина поиска заработала. Собрали обширное досье. Макаров был подходящей кандидатурой даже для командира группы. Генерал, не одобряющий жесткие методы принуждения, применяемые к Тарханову, сразу предложил это. Только Стариков, на правах автора плана операции, побоялся доверить командование человеку с биографией, в которой слишком много «белых пятен». Костомаров потому настаивать не стал. С Макаровым стали искать связь, а Тарханова продолжали спешно «разрабатывать».
Глава 12
ТАРХАНОВ
«КТО МНЕ ДРУГ, А КТО ВРАГ...»
Артем не спешил.
Из двора Юрия Львовича он выехал на улицу, разминувшись на въезде с тяжелым «Мерседесом» крупного в городе авторитета Лымаря, который, прослышав, видимо, о происшествии, приехал к Юрию Львовичу. Лымарь обеспечивал банку «крышу» и, хотя приятельских отношений с управляющим не поддерживал, счел все же, видимо, нужным выразить соболезнование.
Тарханов чуть покружил по городу, чтобы дать время Валере съездить в банк за сотовым телефоном и на квартиру за записной книжкой. Встретиться договорились у почтамта. Когда подъехал туда, Валера на его машине уже занял место на стоянке.
Валера пересел в банковскую машину.
– Телефон, – протянул он трубку, – записная книжка... А это – на всякий случай... – и положил в раскрытую ладонь две запасные обоймы к пистолету.
– Спасибо. Если что – я позвоню.
– Хорошо. Рассчитывайте на меня.
Валера пересел в «шестерку» и уехал.
Тарханов позвонил домой. Ему сейчас было плевать, что телефон могут прослушивать. И пусть прослушивают. Пусть понимают, что его им не достать, может, смогут понять и то, что он не считает себя виновным, что и в самом деле не виноват. Иначе был бы уже далеко-далеко отсюда.
– Алло! Слушаю... – Марина, ночь проведя без сна, и сейчас, похоже, не спала. Не дали дурни в милицейской форме.
– Привет! Это я.
– Тема, ты где, что с тобой?
Голос дрожит. Похоже, вот-вот она заплачет.
– Не волнуйся за меня. Кому-то захотелось меня подставить. Я даже знаю – кому. И надо с этим делом разобраться. Если опять заявятся из милиции, скажи им телефонный номер, пусть звонят. И сама звони, как соскучишься. Понятно? – И он продиктовал ей номер сотового телефона.
Марина с сотовой техникой дела никогда не имела и систему номеров не знала.
– Номер какой-то странный. Служебный, что ли, какой? И вообще... Как же так? Они же тебя найдут.
– Успокойся. Это сотовый телефон. Едва ли они твой номер прослушивают, но если прослушивают, то уже записали, куда мне звонить. Пусть звонят. Я им кое-что объясню.
– А где ты сам-то, как? Не голодный?
Вот женская логика! То боится, что по телефонному номеру его найдут, то спрашивает, где он находится. Прямо так вот возьми и выложи на блюдечке свое местонахождение и пригласи в гости группу захвата. Чтобы вместе пообедать в следственном изоляторе.