– Но ты же отлично знаешь, что я не розыскник, – попытался отговориться Тарханов, понимая уже, что его сейчас будут уговаривать и обязательно уговорят. – Здесь больше бы какой-нибудь бывший мент подошел.
– Артем, мне нужен не человек со стороны, а человек, на которого можно положиться... Я два часа думал, перебирал всех знакомых. Есть и бывшие менты, и бывшие комитетчики. Но нет ни одного порядочного. Кто мог бы молчать...
– А почему следует молчать?
– Этот ее Руслан был с наркотой связан... Мало ли что выплывет сбоку...
Глава 2
КАПИТАН ИВАН ИВАЩЕНКО
КУТЮР ОТ СПЕЦНАЗА
Ему позвонили в субботу рано утром, когда он, почти всю ночь протрещав вязальной машиной, еще спал. Трубку взяла жена.
– Алло! Слушаю... – Для посторонних голос у Светланы всегда мелодичный, почти нежный. Услышав его, Иван с трудом оторвал голову от подушки, прислушался – кого спрашивают?
– Минутку подождите, он в ванной, – сказала Светлана. Притащила аппарат с длинным проводом прямо к кровати, зажала трубку рукой и прошипела:
– Тебя с утра пораньше. Похоже, что с коммутатора. Или какая-нибудь подружка... – Для него голос у нее был уже совсем другим.
Светлана злилась. Похоже, уже хронически. Она вообще весь почти последний месяц была такая. Иван не удивлялся, такой же монетой не отвечал, потому что понимал – их нынешняя жизнь была, по сути, и не жизнью, а сплошным выживанием. Но жена винила во всем происходящем мужа.
Иван трубно прокашлялся. Горло у него было с ночи забито пряжей, висящей в воздухе комнаты. Сначала Светлана вязала на машине сама. Но сил у нее для этого дела явно не хватало. Иван однажды проявил желание помочь и с тех пор помогает регулярно, еженощно, без выходных. И постоянно кашляет после этого.
– Капитан Иващенко. Слушаю... – сказал он в трубку. – Соединяйте. Да, товарищ подполковник. Так точно. Есть. Сейчас прибуду...
Под недовольным взглядом Светланы он резко поднялся, быстро, разминая сильные и жесткие мышцы, потянулся.
– Извини, на базар сегодня пойти не смогу. Служба... Вызывают... Одна бы ты тоже лучше не ходила... Вдруг эти опять там... Если быстро вернусь, то еще, может, успеем.
Он натягивал камуфлированные штаны и говорил извиняющимся тоном. Знал, что жена скорее всего не послушает его и все равно пойдет на базар. В лучшем случае подождет его пару-тройку часов, а потом пойдет. Он, конечно, постарается к этому времени вернуться, но кто знает, что понадобилось начальнику штаба бригады в субботний день...
Иван торопливо умылся, оделся и вышел во двор. Машина уже стояла у подъезда. Он забрался в кабину «КамАЗа» – легковушки, видимо, под рукой не оказалось, и потому послали тяжелый грузовик. Это уже хороший признак. Значит, ненадолго. Если бы пришла легковушка или автобус, это значило бы, что собирают всех офицеров. Тогда неведомое мероприятие могло бы затянуться надолго. А так, мало ли какая надобность. Вызывают его одного. Говорил подполковник вроде бы спокойно. Случись в роте ЧП, он был бы более резок и конкретен.
Часть располагалась в поселке за городом. Пятьдесят минут ехать. Шоссе в субботу относительно пустынное, нет привычного для будней движения. Солнце с утра светит ярко, по-весеннему, как раз с той стороны, где капитан расположился, и теплые лучи склоняют к желанию вздремнуть.
Не высыпался он хронически уже на протяжении нескольких последних месяцев. Обстоятельства вынуждали к этому. Когда изредка выплачивали жалованье, его не хватало даже на то, чтобы отдать полностью стремительно растущие долги. Сам Иващенко мог и в части пообедать вместе с солдатами своей роты. Но нужно же было и детей, и жену кормить-одевать.
Жена до этого работала медсестрой в детской поликлинике. Мизерную ее зарплату тоже полгода не выдавали. Она терпела, а потом вообще уволилась – кому нравится бесплатно работать. Но и после увольнения денег своих не получила. Новую работу найти не удалось. Благо еще несколько лет назад, когда времена были не такими тяжелыми, сумели они купить японскую вязальную машину «Silver». Тогда покупали для себя, чтобы сыновьям Светлана что-то связать могла – свитер, шапочку, да и себе кофточку. Но теперь машина сгодилась на иное. Светлана вязала и вязала, а по выходным несла свои изделия на базар – продавала. По сути дела, это и был основной доход семьи, который худо-бедно, но в состоянии был прокормить.
Скоро и сам капитан, пожалев жену, вынужденно приобрел специальность вязальщика. Днем на службе, а ночью дома за вязальной машиной. Двигает каретку вправо-влево, следит, чтобы нить пряжи не сорвалась с крючковатых игл. Выбирает перфокарты с рисунком или с узором. Более того, скоро и модели придумывать начал – кутюр, одним словом, от спецназа ГРУ. И что самое странное, это злило жену. Да и ему было не по себе: странное занятие для командира роты. Иван скрипел зубами, терпел и вязал. Но вот на базар выходить, даже в гражданской одежде, он стеснялся. Увидит кто – засмеют.
Но в прошлую субботу Светлана пришла с базара в слезах, с заметной ссадиной на скуле, без половины своего наработанного за неделю товара. Вторая половина оставалась дома.
– Что случилось?
– Азербайджанцы... Они со всех деньги собирают, а я не дала.
В воскресенье, на следующий день, они пошли на базар вместе. Люди, не имеющие своих прилавков, продающие кто что может, выстраивались вдоль дороги длинными рядами. Светлана встала на привычное место, где у нее уже были знакомые, с такими же вязаными вещами. Иван пристроился в стороне. С женой, как договорились, постоянно переглядывались. И через час она показала взглядом – пришли.
Трое азербайджанцев – местный рэкет, собирали дань с торговцев. Подходили они не к каждому, но понять систему в их избирательности было трудно. Иван и не собирался это делать, просто двинулся вдоль ряда торговцев так, чтобы подойти к Светлане одновременно с рэкетирами.
Разборка была короткой. На их угрожающие слова, адресованные Светлане, он ответил двумя короткими кистевыми ударами, потом коленом в пах и локтем в затылок. Этого хватило для начала. Продолжение последовало через пятнадцать минут. Теперь рэкетиров было уже шестеро. Но тут кстати подвернулись два прапорщика из бригады. Оба в гражданском. Они только что поздоровались с Иваном, но отойти далеко не успели. И во второй раз азербайджанцам пришлось хуже. Один из них на свою беду достал нож. Иван резко завершил обычно останавливаемый на середине захват и одновременно с вывихом сустава разорвал парню плечевые связки – на всю жизнь оставил инвалидом. Прапорщики тоже порезвились.
Сегодня, неделю спустя, он опять собирался пойти с женой. И вдруг этот вызов в штаб бригады. Очень уж он некстати: дома, как назло, денег осталось – совсем ничего, на хлеб только.
Лишь бы Светлана не психанула и не пошла торговать одна. Рэкетиры могут оказаться и мстительными.
– Капитан Иващенко по вашему приказанию прибыл.
– Заходи, садись, – начальник штаба снял очки, посмотрел на Ивана прямо, хотел что-то сказать, но задумался и стал копаться в ворохе бумаг на столе.
– Вот... – наконец нашел он искомое и снова напялил очки, которые дужками сильно, до постоянной красноты натирали ему уши. – Запрос на тебя пришел.
– Откуда?
Честно говоря, у Ивана что-то дрогнуло внутри. Он вспомнил недельной давности драку на базаре и подумал, что его вычислили и запрос этот из милиции. Все-таки одного из парней он оставил инвалидом. С другими тоже могли произойти неприятности. Уж что-что, а бить спецназ ГРУ обучен.
– Из Москвы. Из Управления. Давай выкладывай как на духу. Ты македонским языком владеешь?
– Да, – сразу успокоился Иван. – Еще помню. И македонский, и немного сербский. У меня командировка в Скопье была лет десять назад. Четыре месяца с ними общался. Там на границе – в Греции – натовская база располагалась. Я несколько раз в Грецию пешком ходил. С американцами контакты налаживал. На алкогольной почве. В барах. Под греческое вино. Как домой вернулся, ох и трудно остановиться было...