— Достопочтенный Дэшил Ловетт III. Герцог Суррейский.
Гребаный А минус1. Вот что я получил за тот доклад. Проклинаю тот день, когда академия обновила свою систему отчетности, введя онлайн-мониторинг. Мы можем видеть свои оценки и следить за нашей успеваемостью, да, но кого это волнует? Но директор Харкорт дала доступ и нашим родителям. Мой отец редко снисходит до использования современных технологий — «Только у бедных людей есть мобильные телефоны, мальчик. Нет ничего плохого в том, чтобы использовать секретаря» — поэтому Хансен, его личный помощник, проверяет мои работы. Если это что-то менее чем идеальное, можно поспорить на свою гребаную задницу, что я получу об этом электронное письмо. Только в такие моменты лицемер использует технологии.
И вот мы здесь. Сегодня вечер пятницы. Я сижу за старым пианино в углу моей комнаты, окруженный чистыми нотами, одержимый сложной мелодией, которая крутится у меня в голове. Все, чего мне хочется — остаться здесь и закончить пьесу, но нет. Я снова разочаровал старика, и теперь мне придется переписывать доклад по экономике, который не нуждается в гребаном переписывании, и…
— ДАВАЙ, ИМПОТЕНТ! МЫ ДОЛЖНЫ ИДТИ!
— У меня нет времени переписывать этот дурацкий доклад, потому что знаешь, что? Мне нужно пойти на вечеринку.
Пакс, который только что так очаровательно кричал мне с нижней ступеньки лестницы, прет как локомотив, что автоматически означает, что в конечном итоге он сойдет с рельсов, но я не имею права голоса. Парни из команды по лакроссу школы «Эдмондсон» нарисовали член на нашей входной двери, а вот теперь происходит это. Они устраивают вечеринку, так что мы пойдем туда и разнесем все к херам. Мы унизим их, а потом вернемся домой. Конец.
Продемонстрируй мне, что можешь сделать лучше…
Боже, как я ненавижу своего отца. Типа, чертовски НЕНАВИЖУ его.
— НУ ЖЕ, ЛОВЕТТ! Тащи сюда свою британскую задницу, чувак! Я тут не шутки шучу.
Возможно, Пакса я тоже ненавижу. Совсем чуть-чуть.
У команды «Эдмондсона» по лакроссу есть масса причин нарисовать член на нашей двери. В разное время мы все трое сделали что-то, что разозлило учеников из соседней старшей школы. Пакс трахнул половину их команды поддержки. Рэн — вторую половину. В прошлом семестре я задался целью трахнуть подружку капитана команды по лакроссу, так что…
Ладно, ладно. Хорошо. Задним умом все крепки. Я, по крайней мере, на семьдесят процентов ответственен за неаккуратный синий член, который был нарисован на нашей входной двери, но давайте не будем зацикливаться на этом, ладно? Мы идем на вечеринку. Я все еще «ранен», поэтому не буду участвовать в сегодняшней маленькой эскападе. Моя задача — оказывать моральную поддержку и следить за тем, чтобы нас не арестовали. С этим я справлюсь. Было бы хорошо, если бы мы все могли просто остаться дома, прикончить бутылку виски и поиграть в Xbox. Вечеринки «Эдмондсона» — самые худшие.
Мы подъезжаем на машине к фермерскому дому. Пакс так взвинчен, что я жду, когда тот, наконец, достанет карту и отдаст команду «брать в клещи». Ни один из его родителей не служит в армии, но он слишком много играет в Call of Duty.
— Ладно, Рэн. Разделяй и властвуй. Как только входим в парадную дверь, расходимся. Я поднимаюсь наверх. Вы занимаете первый этаж. Как только найдем свою цель, займемся делом, а затем перебежками уберемся к чертовой матери. Ловетт, если увидишь что-нибудь подозрительное, напиши нам обоим 911. Ты понял?
— Да. Понял. — В сто первый раз. Сарказм, мальчики и девочки. Я закатываю глаза. — Спасибо за пятнадцатитысячный инструктаж. Я знаю, что должен делать.
Пакс подъезжает к дому и находит место на импровизированной парковке за ним. Выключает двигатель и смотрит на меня фирменным взглядом Пакса Дэвиса. Тем, с которым он потрошит своих врагов. Затем открывает рот, без сомнения, собираясь сказать что-то едкое и дерзкое, но останавливается. Окидывает меня взглядом и морщит нос, словно только что уловил в воздухе запах чего-то испорченного.
— Эй, что на тебе надето?
— Что? — Я провожу руками по своей черной куртке. — Я купил это целую вечность назад. — Это не ложь. Куртка, футболка и джинсы у меня уже больше года. Просто я никогда их не носил.