— Если ты хочешь, чтобы я снова поменялась с Кэрри… я не могу, — быстро говорит она. — Я уже сказала ей, что не собираюсь этого делать. Меньшую комнату легче отапливать, и она ближе к ванной. К тому же... ты уже заплатил за мое обучение в прошлом семестре, и теперь ты не можешь заставить меня что-либо делать. Харкорт не даст…
— Заткнись, Хлоя. Мне плевать на комнату. Ты ее где-нибудь видела?
Она моргает.
— Кого?
— А ТЫ КАК, БЛ*ДЬ, ДУМАЕШЬ!
Хлоя сглатывает, медленно отодвигаясь, пока не упирается спиной в стойку. Ее подруги больше не смеются.
— Ой. Э-э... Да. Точно. Я видела, как она уходила с Элоди около часа назад.
— Кэрри была с Элоди?
Девушка быстро кивает.
— Я слышала, как они разговаривали. Они спорили о Маре Бэнкрофт.
ГЛАВА 50
КЭРРИ
— Пакс, прекрати валять дурака. — Элоди встает, отряхивая платье. — Извини, если у тебя дерьмовая ночь, но я просто хочу найти Рэна и убраться отсюда к чертовой матери, ясно?
Я уже знаю, что это не Пакс. Элоди плохо соображает. Я понятия не имею, насколько обширны татуировки Пакса, но знаю, что его руки покрыты ими от запястий до плеч, а этот парень? На нем не видно ни малейшего намека на чернила.
Парень в маске делает шаг в нашу сторону, его голова странно наклоняется в сторону.
— Рэн. Да, Рэн. Мы все так отчаянно нуждаемся в Рэне, не так ли? — шипит он.
— Ну, ты же знаешь, где он спит по ночам, — говорит Элоди. — Ты можешь решить все свои проблемы с ним позже, в доме. Думаю, что мои проблемы с ним немного более насущны, чем твои.
Паника пляшет у меня по спине, обвиваясь вокруг шеи, как петля. Я делаю шаг вправо, но урод в маске копирует меня, преграждая путь.
— Э-э... Элоди?
— Пакс. Убирайся к чертовой матери с дороги. Или ты хочешь, чтобы я поставила тебя в неловкое положение перед Кариной? — Она пытается обойти его, но парень движется вместе с ней, преграждая путь.
Черт, это плохо. Очень, очень плохо. Сколько раз я восхищалась обнаженным телом Дэша? Я часами изучала его. Поклоняясь ему. Это не Дэш. Слишком узкие плечи, чтобы быть Рэном. Что оставляет только один вариант. В глубине души я знаю, кто это. Я просто не хочу быть правой.
— Элоди. Элли… Я не думаю, что это Пакс.
Бросаюсь вперед и хватаю ее за руку.
— А кто?.. — шепчет она.
— Мы сохранили твой секрет, ясно, — шиплю я. — Мы держали рот на замке. Ты поклялся, что больше этого не сделаешь.
Фитц, потому что, конечно, это Фитц, разочарованно цокает.
— Я ненавижу нарушать обещания, Кэрри, честное слово. Я думал, что справлюсь с этим, но… — Он медленно берет голову волка за морду и снимает маску с головы. — Я просто не могу перестать любить его. Я знаю, что это просто навязчивая идея. Думал, что смогу справиться с его заботой о ком-то новом, но это невозможно. Я ненавижу ее так же сильно, как и ту, другую. — Взгляд, который он бросает на Элоди, заставляет мой желудок сжаться. Ее рот приоткрыт, глаза широко раскрыты от шока. Мы хорошо выполнили свою работу, скрыв участие Фитца во всем этом, если удивление девушки настолько искреннее. — Он мой, Элоди. Чем скорее вы, глупые маленькие сучки, вобьете это в свои толстые черепа, тем скорее вы все перестанете умирать.
Она выглядит так, словно перышко может сбить ее с ног.
— Оууу. Бедная Элоди. Он ведь тебе ничего не сказал, правда? — усмехается он.
— Что не сказал?
— Что мы с ним какое-то время были вместе. Недолго, конечно, но ему просто нужно было время, чтобы увидеть это. Он и я — родственные души. Мы должны быть вместе, черт возьми. Но ты же его знаешь. Рэн очень упрям. Иногда он не признается в чем-то, если это не входит в его план. Вот почему он до сих пор не сказал тебе, что любит тебя, Элоди.
— Он сказал мне, что любит меня, — шепчет она.
Фитц отшатывается, как будто девушка его ударила, и в моей голове начинают звенеть тревожные колокольчики. В каком положении мы сейчас находимся? Мы не в безопасности, и Элоди, рассказав ему нечто-то подобное, только усугляет ситуацию.
— Что? — шипит он.
— Он сказал мне, что любит меня. Рэн действительно любит меня.
Чееерт. Вот дерьмо.
— Не надо, Элли
Фитц реагирует дико, тряся головой и несколько раз ударяя себя руками по лбу, и... о нет. У него в руках нож. Это ужасная штука — большой, зловеще острый край, зазубренный от рукояти до кончика. Сталь вспыхивает, отражая лунный свет, который ловит по всей нашей маленькой поляне, и страх хватает меня за горло.
— Он этого не говорил. Он никогда бы так не сказал. Он не может. Рэн не способен любить такую, как ты. Ему нужно нечто большее, чем дурацкие платья, неряшливые ботинки и тупые вопросы для дебатов. Это просто невозможно.