Он помогает мне войти в дом и устраивает на диване в гостиной, а затем идет на кухню, чтобы приготовить мне чашку чая. Тем временем я стараюсь не вздрагивать от воспоминаний обо всем, что здесь произошло.
Рэн возвращается, осторожно неся слишком полную чашку молочной жидкости, которую он ставит на кофейный столик передо мной.
— Я сделал по-английски, — неловко говорит он. — Я подумал... не знаю. Это было глупо. Я могу сделать свежий, если ты…
— Господи, сядь и скажи, что хочешь сказать, Рэн. Ты начинаешь выводить меня из себя. — Эта странная, нервная версия Джейкоби совершенно нова для меня, и я не знаю, как, черт возьми, с ним справиться.
Рэн падает в кресло рядом с диваном.
— Ладно. Прости.
Я хмуро смотрю на него.
— За что?
— Ты не собираешься облегчить мне задачу, да?
— А ты бы стал?
Парень закрывает глаза и делает долгий, усталый вдох.
— Справедливое замечание. Хорошо. Я хотел извиниться за то, что не рассказал копам о Фитце. И за то, что дермово вел себя с Марой. И, — он снова тяжело вздыхает, — хочу извиниться за то, что усложнил вам с Дэшем жизнь. Я был так поглощен своим собственным дерьмом, что понятия не имел, что с ним происходит. Я был потерян в течение прошлого года. Этому нет никаких оправданий — я был дерьмовым другом.
Вау. Год назад Рэн Джейкоби никогда бы не сел и не сказал мне этого. Он бы предпочел отрезать себе язык. Странно видеть его таким открытым и честным, искренне пытающимся загладить свою вину.
— Зачем все это, Рэн? Ты пытаешься привлечь меня на свою сторону, чтобы я не создавала проблем тебе и Элоди? Потому что если это так, то тебе не о чем беспокоиться. Мне неинтересно играть в странные игры и вставать между людьми.
Он одаривает меня улыбкой «понимаю, к чему ты клонишь» и не выглядит впечатленным.
— Нет. Я хочу, чтобы ты простила Дэша, черт возьми. Я не хочу терять одного из моих лучших друзей.
Стой, стой, стой. Подождите минутку.
— Что значит «терять»?
Рэн сидит очень тихо. Я вижу момент, когда до него доходит, что я понятия не имею, о чем он говорит.
— Он едет домой, Мендоса. Он возвращается в Англию.
ГЛАВА 56
ДЭШ
Лететь эконом-классом — ужасная идея, но я даже не пытаюсь забронировать место в бизнес-классе. Дата отлета уже скоро, так что, вероятно, не осталось никаких мест, и даже если они есть, то будут стоить в три раза дороже обычной цены. У меня хватает наличных, особенно сейчас, когда я только что продал «Майбах» — славный «пошел ты» моему отцу — но с этого момента я планирую быть осторожным с деньгами.
Я нашел, где остановиться. Маленькая квартира с двумя спальнями, менее чем в десяти минутах ходьбы от колледжа. Чудесным образом я уже обеспечил себе там место. У меня накопилось достаточно баллов, чтобы гарантировать поступление, но я все равно вернусь в Нью-Гэмпшир, чтобы сдать экзамены. Все уже обсуждено с Харкорт. Поначалу она упиралась, но, когда я заметил, что у нее будет на одного мальчика из Бунт-Хауса меньше, о котором нужно беспокоиться, она быстро пришла в себя.
Все, что осталось сделать, это собрать вещи.
Водителям такси не нравится возить студентов Вульф-Холла в гору. Мне пришлось ввести в приложение ложный пункт назначения, чтобы обманом заставить кого-то забрать меня. Парень, который согласился меня подвезти, был в ярости, когда я сменил место высадки на Бунт-Хаус. Он начинает ругаться у подножия горы и не прекращает, пока не останавливается перед грязной подъездной дорожкой, ведущей к дому.
— Это лучшее, что я могу сделать, — огрызается он. — Это «Приус», а не чертов внедорожник. Я не езжу по бездорожью.
Прогулка до дома занимает всего несколько минут, но я еле волочу ноги, оттягивая момент, как только могу. Когда я захожу внутрь, все становится реальным. Мне нужно складывать вещи в коробки. Пианино... О, Господи, что, черт возьми, я буду делать с пианино? Уверен, что Рэн позволит мне разобраться с этим позже, когда я вернусь, чтобы сдать экзамены.
Сбрасываю грязные ботинки в коридоре. Я слышу, как Рэн где-то на кухне, наверное, разговаривает с Элоди по телефону, и это к лучшему. Когда я сел и рассказал ему, что планирую сделать, он просто тупо смотрел на меня в течение целых шестидесяти секунд, затем покачал головой, решительно сказал «Нет», встал и вышел из парадной двери, не сказав больше ни слова. Думаю, он плохо воспринял эту новость.
Наверху в моей комнате беспорядок. Повсюду валяется одежда. Ноты разбросаны по всей кровати. Книги в стопках. Я разбирался с тем, что собираюсь оставить, а что планирую выбросить, прежде чем мне пришлось отвезти «Майбах» к его новому владельцу в Олбани. Теперь, оглядываясь вокруг, я жалею, что вообще начал. Мне следовало просто оставить все, как было, и разобраться со всем этим, когда вернусь через пару месяцев. Здесь просто так много всего…