Я хватаю его за загривок, впиваясь пальцами в его кожу. Судя по всему, Пакс не фанат такого обращения, но мне плевать на его недовольство. Я наклоняюсь и прижимаюсь лбом к его виску, говоря тихо, чтобы только он мог слышать.
— Клянусь Богом, Пакс Дэвис. Если ты не заткнешься на хрен, я вырежу тебе язык ржавым ножом, и ты до конца своих жалких дней останешься задумчивым, молчаливым типом.
— Стой, стой, стой! Спокойно. — Чья-то рука хлопает меня по плечу, и вот, наконец, прибыл наш сосед по дому. Рэн появился как раз в тот момент, когда я собирался избавиться от своего едва сдерживаемого разочарования. Он отдергивает мою руку, затем сам обнимает Пакса за шею, притягивая его в дружеский захват. Все это время Рэн не сводит с меня глаз. — Ты нажимал на его кнопки, Дэвис? — спрашивает он Пакса.
Пакс только фыркает.
— Трудно этого не делать, когда он ведет себя как озлобленная маленькая сучка.
— Да. Ты действительно кажешься немного не в духе, чувак, — замечает Рэн, одна из его темных бровей вопросительно приподнимается. — Посетительницы «Косгроув» тебе сегодня не по душе?
Очень смешно.
В баре пьют только три женщины. Две из них одеты в леопардовый принт, а у третьей не хватает переднего зуба. Рэн смеется, сам рассматривая варианты.
— Хорошо, ладно. Сегодня вечером скудная добыча. Хотя еще рано. До закрытия четыре часа. Никогда не знаешь, кто войдет в эти двери.
Мне не нравится, как он это говорит. Заставляет меня думать, что парень что-то задумал, и Карина может появиться в любой момент. Я бы не сбрасывал этот вариант со счетов. Рэн посчитал бы самым верным испытанием, если бы я мог пофлиртовать с незнакомкой и исчезнуть с ней в туалете, а Карина сидела бы в одной из кабинок, наблюдая за происходящим. Тогда я смог бы доказать свою незаинтересованность. Дрожь раздражения пробегает по моей спине, поднимаясь от одного позвонка к другому, пока не достигает затылка. К счастью, появление Паттерсона избавляет меня от необходимости отвечать. Мужчина одаривает Рэна, своего босса, взглядом, который может одновременно снять краску и свернуть молоко.
— Что вам угодно, Ваше Высочество?
Привыкший к сварливому характеру Паттерсона, Рэн одаривает бармена обаятельной улыбкой.
— Я возьму самый лучший «Лонг Айленд Айс Ти» во всем Маунтин-Лейкс.
— Это тот, где я смешиваю столько разных видов алкоголя, сколько могу, в один стакан, верно?
Рэн кивает.
— И крошечную порцию колы, пожалуйста. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь подумал, что я пью крепкий алкоголь в чистом виде, не так ли?
Паттерсон излучает неодобрение.
— Не думаю, что кому-то есть до этого дело.
Мужчина поворачивается, чтобы уйти, но я ставлю свое недопитое пиво на стойку бара и делаю свой собственный заказ.
— Мне «Манхэттен».
Старик делает поклон.
— Ваша Светлость желает «Манхэттен»?
Неужели он действительно думает, что может оскорбить меня всем этим «Ваша Светлость»? Я имею дело с этим дерьмом с того самого дня, как родился.
Лучезарно улыбаюсь ему, приклеивая улыбку, которая очаровала бы кружевные трусики изнеженной задницы королевы.
— Со льдом, пожалуйста.
Пакс выхватывает у меня недопитое пиво, прежде чем Паттерсон успевает выбросить его в мусорное ведро.
— Какого хрена ты пытаешься выбросить совершенно хорошее пиво?
— На вкус как мыло, чувак. Расслабься.
— Не мыло. На вкус, как восхитительный хмель. И любой чувак, который предпочитает «Манхэттен» пиву, на самом деле не мужик.
Паттерсон возвращается и ставит стакан на стойку перед Рэном, сердито глядя на моего друга. Стакан до краев наполнен алкоголем, который вот-вот расплещется. Мы, трое парней-бунтарей, изучаем напиток, не произнося ни слова, слишком ошеломленные, глядя на ярко-розовый бумажный зонтик, торчащий из напитка. Затем Рэн небрежно вытаскивает зонтик из своего стакана и засовывает деревянную палочку за левое ухо, как пьяные девушки на вечеринке братства.
— Ценю оригинальность. — Он подмигивает Паттерсону, что, очевидно, было не той реакцией, которую ожидал бармен. Ему бы очень хотелось, чтобы Рэн разозлился, вскочил на ноги, как того требует оскорбление, подразумеваемое этим зонтиком — «Вот тебе, маленькая испорченная сучка!» — но, как всегда, Рэн невозмутим.
Паттерсон ворчит, направляясь к своему месту.
Без малейшего смущения Рэн оставляет ярко-розовый зонтик за ухом и каким-то образом выглядит чертовски круто.
— Ну, что скажешь, Ловетт? Твой член зажил достаточно, чтобы выдержать хороший трах? Или мы вернемся в отделение неотложной помощи через пару часов?